Что живое, что мёртвое — море и только море.
Что реальность, что вымысел — пена на гребнях волн.
Говорят, небо смотрит, но небо — глухонемое,
Да еще и слепое. А молятся на него,
Полагая: оно что-то знает и что-то значит,
Помнит каждый барашек, разбившийся о песок.
Ну а если цунами… То звёздами, не иначе,
Оно выложит несколько вечных хвалебных строк.
Только неба на самом-то деле не существует,
Это просто иллюзия, просто далёкий свет.
И ему не увидеть, как беглых потоков струи
Точат камни и скалы, стремясь отпечатать след.
Бесконечные волны событий вздымают спины.
В основном, это лёгкая зыбь над бездонной тьмой.
Но бывает, громада воспрянет, хребет раскинет,
Всколыхнет все на мили в окрестностях пред собой,
Возметнётся до самого неба, встряхнёт глубины,
Может, даже с размаху кусок от скалы снесёт.
Но спустя пару дней не останется и в помине
Даже пены. И был ли волны разъяренной взлёт?
Хочешь вой, хочешь пой от напрасности всех усердий,
Пусть вздымаясь и пенясь, бежит за волной волна,
Только жизнь - это рябь на поверхности моря смерти.
Что тревожит поверхность - вовек не достигнет дна.