Тишь, гладь...
Нет благодати перезвона.
Немыслимо стенанья стона
понять.
Поля...
В них столько необъятной шири,
но тишь и летняя в вершине
пора.
Полям,
что им ковыль напоминает,
он по погибшим ли стенает
делам?
Гадать
в такой тиши не стоет боле
а выйдешь во широко поле -
тишь, гладь.
Лад мук
и руки позабыты эти,
другие руки на рассвете,
клад рук.
Увы,
оставлен томик Смелякова:
здесь нету поля Куликова,
любви.
Лишь ложь.
Себе же в рожу не ударишь.
В даль уходя, чего оставишь?
Тишь? Рожь?
Но все ж,
ты эту тишь и рожь тревожишь,
и по-другому ты не можешь,
поёшь
Повес
не всех уняли, слава богу.
И ветер в поле, ветер с боку,
где лес.
Средь рощ
стоишь ты часто, как опёнок,
и ловишь в звоне перепонок
звон рос.
Мой друг,
я исповедуюсь всё чаще,
и долетает в твои чащи
мой звук!