.
ОЛЕГ ГАЦЕНКО
/Петербургский сонет/ 4-3-4-3
***
Окрестность сновиденьями кружится,
снежинок миллиарды за окном,
луна, мигая в сумраке больном,
выхватывает тени, чьи-то лица,
летящие по воздуху в ночи,
и песня ветра жалобно звучит,
выстуживая время по крупицам.
Возможно в небе вечность обнажив,
считая дни, столетье за столетьем
уставший ангел души ловит сетью,
кладёт из них сугробов этажи,
укутывает судьбы белой пряжей,
и мягкий снег в ладонях Божьих влажен
и каплей плачет, завершая жизнь.
***
Вечерней пряжи тонкие волокна
стекают по щекам уснувших лип.
Язык заката к облакам прилип,
облизывая сумрачные окна.
Вжимаясь в ночь, померкла синева,
с небесным морем встретилась Нева,
и жёлтой рыбой лунный профиль согнут.
Уйти домой из парка не спешишь,
присядешь на гранитные ступени:
вкрапленья стен отбрасывают тени,
гирлянды звёзд легли на рёбра крыш,
и в одиночестве согнулись ивы
у водной глади темного залива,
и тихо шепчет на ветру камыш.
***
Расстались пассажиры — я и ты,
Целуя боль в подставленные губы.
Закат лиловый узел чувств разрубит
Лучами засыпающей звезды.
Осколки, разлетаясь, бросят блики
На волосы небесной Вероники,
На вьющиеся пряди темноты.
Овал луны желтеющей печатью
Отправит поезд, уходящий в жизнь,
В вагонах дней пытаясь обнажить
Счастливый миг, что потерял опять я.
Всё, что любил несбывшейся весной
Ищу в тебе, подруга долгих снов,
Безумство обрекая на распятье.
***
Стремнину прячет под мостом Нева,
пролёты арок вытянули спины,
в ажурной вязи фонарей старинных
гранитный берег видится едва.
Жуёт прилив густой туман уныло
губой волны, несущей горсти ила
озябших дней, не нужных больше вам.
Течёт вода рекой воспоминаний
последних встреч, прощального «прости»,
и с неба ангел сыпет конфети,
стирая снегом межсезонья грани,
земных проталин почерневший шрам.
Разрубленное время пополам
швыряет соль в обугленные раны.