расчеловечивание не нужно
тем, кто не люди:
я всегда говорила, что дьявол рядом,
он носит кожу волосы ногти,
он мой сосед
продавец в круглосуточном магазине
бабка с тележкой
а может быть даже я
ведь я отстранённо смотрю, как мир захлёбываясь, хрипит
и продолжаю ходить за хлебом и молоком
я ничего не чувствую к смерти, в особенности — к чужой,
значит ли это что я безгрешнее тех, кто её несёт?
«нечему удивляться
брат убивает брата, а волк овцу,
это бессмысленно,
но одновременно суть»
я засыпаю под вопли отчаявшихся в конец
что наступает, когда срезают последний слой?
тьма? нет не тьма, ведь она здесь в любой башке
боль? нет не боль, ведь она давно проросла в язык
всё это было и до —
пожалуй что кроме глаз
тысяч открывшихся глаз
с расширяющимся
зрачком.