Моей, совсем не белоручке,
всё ж не по силам авторучке
полёт гусиного пера
над пушкинским «et cetera».
Как тайны, не дают ответа
вечернее свеченье Фета,
волшебный Тютчева эфир
и горний Лермонтова мир.
Тут суть не в качестве пера,
конечно же… et cetera…