Чего не могло бы быть без музыки? Да наверное, всего в этом мире. Куда ни глянь – каждая вещь, растение, человек – всё имеет своё звучание. Дорога – это музыка колёс, несущихся по ней непрерывно, трава и листва деревьев – губные гармошки ветра, дождь – неземная мелодия небесного оркестра, и даже городские дома невидимо танцуют в такт жизни своих обитателей.
В нашем подъезде, к примеру, каждая дверь – это уникальный инструмент, возвещающий об уходе или возвращении домой кого-то из соседей. Если правильно слушать их звучание, можно узнать, например, в каком настроении сегодня тот или иной человек. Что уж говорить о звуке его шагов – они могут рассказать абсолютно всё, что случилось за день, о чем он печалится, или чему рад. Но я стараюсь не прислушиваться к таким подробностям. Пусть личная жизнь встреченных мною людей остаётся их личным делом, ведь прислушиваться к их шагам для меня – всё равно, что читать мысли.
Не подумайте, что такой уникальный слух у меня от рождения. К тому же я никогда специально его не развивал, и даже игрой на самых простых музыкальных инструментах не могу похвастать. До одного произошедшего со мной случая, ничего подобного у меня не наблюдалось, и в какофонии звуков жизни я едва ли мог отличить звук меланхолически тяжёлой поступи от усталого шага человека, возвращающегося с работы в пятницу вечером.
А случилось всё примерно так. Я говорю примерно, потому что некоторое время был без сознания и не знаю, что происходило за его пределами наверняка.
Шел ливень тем майским вечером, когда я возвращался домой от приятелей, поселившихся в новом районе. Остаться у них из-за дождя я не согласился. Ночевать не дома я никогда не любил, да и жил тогда с родителями, а они этого не приветствовали. В тот момент, эти обстоятельства меня вполне устраивали. Это позже, приобретя способность Слышать, я узнал слишком много подробностей из жизни моих родителей и совместное проживание с ними, как и с любыми другими людьми, стало для меня просто невыносимым.
Итак, я вёл машину по пустынной дороге, обочины которой не успели ещё обрасти заправками и магазинами, а вместо них пока ещё стояли стихийно выросшие деревья и вниз уходил спуск к реке. В тихом течении мыслей, я внезапно заметил, как справа что-то выскочило прямо мне под колёса. Я рванул руль в сторону и от резкого столкновения с этим чем-то вылетел с трассы. Не было ни испуга, ни ощущения, что это конец. Дождливый пейзаж перевернулся и прокрутился перед глазами несколько раз, я стукнулся головой сразу обо всё твёрдое, что было в машине и отключился.
Не знаю, сколько прошло времени, но пробуждение моё было шоковым. Никогда не забуду этот момент – меня привела в чувства яростно зазвучавшая отовсюду девятая симфония Бетховена, с одновременным световым сопровождением бьющих в землю молний. Весь мир превратился в оркестр, вместе с моим телом. Каждый играющий инструмент я прочувствовал внутренними органами и конечностями до самых кончиков пальцев и волосяных луковиц по всему телу. В этот исключительный момент я не знал, кто я и где, я сам был этой музыкой – оглушительными трубами, звонкими литаврами, глубокими пропастями виолончели и нежным полётом флейты. Звук всё усиливался и усиливался, казалось, вот сейчас он разорвёт меня на части, на атомы, на кванты, превратив в бесконечную волну, на которой звучит девятая симфония.
Тем временем, реальность вилась вокруг меня, как птичье гнездо, небо и земля, деревья и дорога – всё кружилось в такт музыке и вставало на свои прежние места. Вот только прежним всё это больше не было.
Когда постепенно музыка стихла вместе с дождём, я обнаружил, что я в полном порядке, как и моя машина. Даже не съехав далеко с трассы, она так и стояла на обочине. Я повернул ключ, двигатель мягко заработал и в его звучании я впервые услышал какие-то новые нотки, похожие на слаженное жужжание улья, где у каждой пчелы своё место и своя работа.
Вот так внезапно музыка ворвалась и перевернула мою жизнь, а может быть это она меня к ней и вернула. В любом случае, теперь, когда я вспоминаю эти первые минуты новой жизни, мне кажется, что глухой композитор сквозь время и пространство влил в моё тело свою симфонию, чтобы возвести мою способность слышать в высочайшую степень, и у него это получилось.