посвящается А.В.Х.
Фурии зимних ночей принесут Тебе сердце в киоте,
сделают первый подарок - шкатулку Пандоры.
Косматый декабрь
в лунное темечко вжал пилеолус Авроры -
царственно-белый понтифик
в мраморе и позолоте.
В мягких подвалах цветут только мох и фиалки,
бездомные кошки питают их собственной кровью.
Традиция Смерти впечатана в камни Голгофы.
Нас тянут на дно, потерявшие голос, русалки.
Начни революцию крови, возьми в свои руки
пальцы мои, с янтарём сукровичной кутикулы.
Солнце гипербореев сияет в сердце Калигулы,
обжигая его огнём бесконечной скуки.
Истина - плачущий обезображенный херувим
в обезлюдевшем воздухе зимнего парка.
Тишина исступлённая. Там, впереди, стена или арка?
Воробушки ловкие
склюнули мысль на рубеже руин.
Звёзды в траурных платьях, чёрные дыры
гудят заупокойную - тризна по этой Вселенной.
Поломанной спицей в одном из колёс Венеры,
Просфорой надкушенной или разбитым потиром
быть?
Заросли боярышника,
суровые глаза сиддха. Смута.
Вечная ночь вслед за сумерками истории.
Волки-агхори в
остервенелой агонии
рвут почерневший труп Сверхчеловека - Брута.
Туморы курганов по мёрзлой земле.
Всё поросло бубонной былью.
Небылью, смехом кобыльим.
Смехом голЕмов
и немотой людей.
Открой ящик, сыграй в него русской рулеткой -
бесконечное вращение барабана внутри шарманки.
Музыка пулей открывшийся мозг ранит,
и мечется в памяти, словно зверьё по клетке.
Из вспоротой звуком грудины
тянется виноградная лоза.
Я снова вижу руины
в твоих глазах.
Вышёптываю древние заклинания,
обезумев от тоски,
которая царствует в пустом королевстве Яви.
Предчувствие неосязаяемого превратило эфирное тело в камень.
Время неумолимо давит, сжимает меня в тиски.
Плюрализм реальностей. Где я?
Воскресение Господне вижу впереди.
Божественное откровение друг в друга и в быль ещё.
Восхождение по зиккурату страсти в сиреневое чистилище.
Восторг. Изумруд расцветает в груди. Веди!
Ты снова и снова бросаешь (каждый раз будто больней)
копьё своего взгляда в лицо моё, оставляя кровавые полосы.
Птицей Рух падаю в пропасть твоего голоса.
Сделай меня однажды
покойной невестой своей.