Хочешь, я ради тебя, сотру в пыль всю свою жизнь?
Хочешь, одним лишь ударом стального ножа — вырежу из груди все чужие сплетни, слова, мысли, бесконечные дни,
В которых я медленно умирал, твой облик бесцельно храня?
Хочешь, я разорву на десятки и сотни тысяч осколков все эти бумажные города,
Хранящие память о прошлом, в котором ещё был «я»?
Хочешь, я выжгу обетом на рёбрах снутри — твоё имя, и буду гореть им одним,
В любой непогоде, прячась за этим светом…
Посмотри на меня. Хоть раз, посмотри на меня без упрёка, в твоих немыслимых, сотворённых рукою Бога, глазах.
Посмотри, и сумей разглядеть меня, в этом мареве слёз и боли…
Посмотри на меня так, будто не зря я предал свободу, предпочтя ей одну тебя.
Будто ещё всё можно, взять да вернуть назад, и сгоревшие пепелищем храмы воскресив — на площади обездоленной людом, встретить закат.
Закат, в котором похороненном заживо, я стенал о любви к тебе,
И в котором, ты, так и не обернувшись, не оставила, зря, следы…
Я по ним бы тебя нашёл. Я по ним бы ступал украдкой…
Хочешь, я положу к твоим ногам целый мир, лишь бы только коснулась кончиков губ твоих счастья улыбка…
Хочешь, я больше не буду писать, и навек зарекусь разбрасываться обещаниями…
Пожалуйста, не убивай меня,
Тишиной в эфире единственной радиостанции,
Что ещё обвита той красной нитью,
Что связала безумного, глупого путника, с непорочным ангелом, с неба спустившимся…
Не убивай меня, а сумей спасти, вопреки потерянным мной надеждам.
Я буду здесь, ждать тебя, приходи.
Приходи, я стою на площади, с зажатым в протянутых ладонях окровавленным сердцем,
Вырванным для тебя из груди…