Мюнхгаузен: Но я же сказал правду! Бургомистр: Да ... с ней, с правдой! Иногда нужно и соврать. ...
... Марта: Правда одна. Якобина: Правды вообще не бывает. Да. Правда — это то, что в данный момент считается правдой.
Вчера моя правда вдруг встретилась с правдой чужой,
И, видно, впервые они разглядели друг друга,
Так от удивленья, а может быть и от испуга,
Всё, что на душе показали, и что за душой.
Такой диалог был, куда там Шекспиру и проч.!
В ход шли запрещённые где-то и кем-то приёмы...
И как хорошо, что открытые настежь проёмы
Закрыла, свалившись на сцену, откуда-то ночь...
Едва оттащил я свою, вопрошая: "Жива?
Ну что распалилась, не стоило это вниманья..."
Она, заикаясь и плача, глотала слова,
И жаловалась на тупое недопониманье.
Чужая, конечно, была хороша, как всегда:
Красиво одета, изящна, с коктейлем на яде...
Моя-то нескладная, грубая, прямо беда.
Зато настоящая, хоть и в дешёвом наряде.
Принять мне чужую — я буду иудой навек.
Такую вот цену платить за оценку иную.
А примут мою, коль найдётся такой человек —
Я, может быть, как патриот их двоих заревную?..
Ведь мы со своей уже множество лет, как семья,
И дети-поступки мужают вокруг, подрастая.
Выходит, на свете у каждого правда — своя!
Она это — Родина...
Логика — вроде — простая.
На небе в моих сновидениях — тысячи правд,
Как звёзды роятся во тьме, зажигаясь и тая,
Я бьюсь среди них, сирота, без Земли космонавт...
Но утром — одна остаётся, моя золотая.