Правый берег, для кого берёг
ты свой рынок, скрюченный и тесный,
изучивший вдоль и поперёк
всех собак и голубей окрестных.
Всё открыто. Каждый на виду.
Беляши шкварчат. Шипят пластинки.
Выставлены здесь в одном ряду
скумбрия и лыжные ботинки,
зеркала имперского овал,
"курт-точк-ка х-хор-рош-шая, отцова".
Здесь букинистический развал
щерится обложками Донцовой.
Бронзовый Ильич среди гнилья.
Вот зонты, вот корм для канареек.
Бабка, продающая трельяж
(неизвестно кто из них старее),
сплёвывает семечки в кулёк.
Воробьи срываются на клёкот.
Правый берег, как же ты далёк.
Это ли прекрасное далёко?