Память жжёт оголённое сердце,
Полиняла и выцвела осень,
Помнишь, брат, отзвучавшее скерцо
Белооких улыбчивых вёсен?
Клён-позёр распускает серёжки,
Притомилось, защурилось солнце,
Стол с чернильницей и Серёжка
Учит Пушкина у оконца.
Малевал закат алые знаки,
Алый шлейф на озёрной воде,
За крыльцом цвели алые маки,
Алый отблеск на резеде.
Как всё дорого там: сруб колодца,
Дом, ушастый лопух и осот,
Круглый блин заходящего солнца
И поленница дров у ворот.
Нашей матери серые очи,
Не подвластные сроку черты
Русской женщины, ласковой очень,
Всеобъемлющей доброты.
Дым ушедших восходов с туманами,
Где у неба глаза с поволокою,
Дух цветочный с лесными дурманами -
Не забытое все и далёкое.
Помнишь, брат,- нам осталась лишь память-
Благость дней, утонувших в вечности,
Там, где лица родные и замять
Гроз, промчавшихся в бесконечности?
Ты не плачь опечаленным сердцем,
Вспоминая мелодии вёсен
И мотив отзвучавшего скерцо
В отгоревшую позднюю осень,