Лес редеет, да только дубы упорные –
Восхваляют топор за дело его топорное.
А февраль растянулся вплоть до двухсотых чисел.
Скалит хаос улыбку лисью.
Обзови геноцид иначе, и в миг священными
Станут пули, пустые люльки да пепелища.
И идет гиацинт, и шрапнели, как суки щенные
Разрождаются, и становится горе пищей
Для того, кому крови будет все время мало.
Мозг оставишь червям,
Душу выдашь чертям,
Там, где раньше стучал о ребра живучий ямб –
Будет мак самосейный алый.
Просто черное – это белое.
Просто путь наш особ и нов.
Не исправишь уже, что сделано,
Если тело хоронит телом и
Разливается чья-то кровь.
Ты глухой и не слышишь ночью
Лязг тяжелых чугунных ряс –
То звонит по тебе реквИем в который раз
Колокол неумолчный.