Витает в комнате, другим неясное страдание,
В ковер два кресла бархатных вросли.
Насыщен воздух вынужденным пониманием,
А в креслах те, в чьих душах больше не горят огни.
Спина к спине сидят они уныло.
Он курит, молча, а она глядит в пылающий камин.
Порожек дома грусть запорошила,
Бессонницею сон святой томим.
Он муж её, она ему жена,
Уж вместе долгих двадцать лет,
Но разделяет пару некая стена,
Своего рода, душу открывать запрет.
О нет, в их жизни много было счастья,
Приятно вспомнить хлопоты с детьми.
Храня тепло от долгого ненастья
Друг друга ограждали от беды.
Но после, в серую квартиру возвращались,
Спиной к спине садились в бархатные кресла.
Она огнём, как прежде, восхищалась,
А он курил. Им в доме было тесно.
И дым из лёгких, томно выдыхая,
Он знал, как любит «милая» другого.
Она же, свою боль безмолвно подавляя
Знала, как он мечтает о другой.