Посмотри на меня и узнаешь сквозь время.
Вспомни щит над вратами Царьграда, он мой!
Это я бил наотмашь хазарское племя.
Это я шёл на Корсунь к своей перемене
И потом возвратился крещёным домой.
Приглядись, чужеземец, иль прошлое слепит?
Вдруг, да что-то поймёшь, по-другому нельзя:
Я на смерть уходил в половецкие степи,
Был надолго закован в монгольские цепи,
И на стенах Козельска погиб тоже я.
Не признал до сих пор? Видно, память плохая.
Ты не прав, забывая давнишний урок:
Это я общей силой рассеял Мамая,
Был стеной на Угре, над округой вставая,
И при Молодях ставил гуляй-городок.
Что те битвы мертвы, ты решил почему-то.
Для меня они живы и были вчера:
Это я ополченцем покончил со смутой,
Был стрельцом под Смоленском при приступе лютом,
И пришёл под Полтаву гвардейцем Петра.
Отчего ж тебе присказка эта постыла?
Что не так? Или, может быть, это не я
Взял в три дня невозможную твердь Измаила?
Иль не мною Россия француза давила,
Доскакав до Парижа от башен Кремля?
Это я Севастополь держал без патронов.
Это мной закусила на Шипке пурга.
Это я открывал у "Варяга" кингстоны.
Это я в Осовце, через крики и стоны,
Мёртвым шёл в контратаку и выбил врага.
Это было со мной! Это мне в грудь направлен
Был тогда, в сорок первом, блицкриговый клин.
Я - Матросов, Гастелло, Ватутин и Сталин!
Это я стал волною, какой не видали
И собою накрыл этот чёртов Берлин!
Я гляжу, мой рассказ для тебя не наука
И живая угроза тебе не видна.
Ты вломился нахрапом, незваный, без стука,
И меня не узнал, проявив близорукость.
Так пеняй на себя - выйдет боком она!