Так интересно!

 


        Человек ко всему приспосабливается, и порою  трудно разглядеть в нём  того, кого он старательно прячет  в себе на самом деле.  Но  бывают ситуации,  когда  истинное лицо  человека раскрывается  неожиданно в полной  мере.  Забавный случай,  подтверждающий  эту  теорию, произошёл  в далёком 1976 году,за четыре года до обещанного Хрущёвым коммунизма, в  Калининграде на заводе «Кварц».  Знающие люди помнят, что это был непростой номерной завод, выпускавший  электронику и  какие-то  элементы для космической промышленности. Это я к тому поясняю, чтобы читатель догадался, что абы кого на работу туда не брали.  В нашем  цехе № 66 на столярном участке  делали столешницы  под  эту электронику,  шпонированную   офисную мебель для собственных нужд,  шпонированные двери  для  здания управления,  и прочие вещи, которые могут делать только настоящие столяры-краснодеревщики. (К примеру, я лично, в числе других наших спецов,  ездил на дачу Первого секретаря  нашего обкома партии  товарища Коновалова по распоряжению  начальника цеха, для работ по  обустройству  комфортного отдыха вышеозначенного товарища).  Но по большей части  цех был строительным подразделением завода, а столярный  участок - лишь малая его часть. Работал  у нас  один  сорокалетний  мужчина, по нынешним меркам – парень,  по фамилии Смирнов, а в просторечье – Толик.  Раньше он ходил в моря  плотником, заработал на «Жигуль»,  и  «пришвартовался».  Инструмент у него был  классный, настоящий немецкий, кто понимает в этом – завидуйте молча. Спец он был отличный,  в  поведении  простоват,  добр, отзывчив,  весел и  остроумен.  Начальство его не любило, поскольку едкие его замечания  в свой  адрес  не  вызывали  у него (начальства)  положительных эмоций.  И  задумали они его  уволить. Но просто  уволить Толика было не за что. Он соблюдал трудовую дисциплину, план постоянно перевыполнял. И  решили  тогда  они  подловить  Толика на каком-нибудь  опоздании, чтобы  следом на профкоме раздуть это  дело  до  нужной величины, способной  стать  законной причиной для увольнения. Всё это затеялось накануне  очередного, двадцать шестого, съезда КПСС.
 И сразу после  доклада генсека  представился случай.  Толик, как и многие,  опаздывал  на работу с обеденного перерыва в очередной раз.  Прошло  уже полчаса, а его всё не было. Председатель профкома ходила   с торжествующим выражением на лице и  буквально через пять минут спрашивала: «Смирнов не появился?»  Услышав отрицательный ответ,  она  расползалась в блаженной улыбке. Но вот появился  с опозданием на час Толик.  Он степенно с  какой-то благостью  на лице  вошёл в цех и направился к своему рабочему месту.  В руках у него была пачка свежих газет. Все затаили дыхание, ожидая  развязки драматичного сюжета, и заранее  предполагая, что Толик  чего-нибудь да  «оттопырит» всем на потеху.   
-Анатолий  Николаевич, зайдите  в кабинет  к  мастеру,  немедленно! – вся сияя изнутри, произнесла  сухо  председатель профкома.
-Мария Петровна, я весь к вашим услугам! – с неким  даже  подобострастием   ответил Толик.
В кабинете уже все члены профкома были в сборе.
-Мы собрались здесь для того, чтобы  дать оценку  систематическим злостным нарушениям трудовой дисциплины  члена нашего коллектива,  Смирнова Анатолия  Николаевича. Объясните, Анатолий Николаевич, членам профкома  причину вашего опоздания! 
-Видите ли, дело в том - тряхнул Толик газетами, - что я стал знакомиться с докладом Генерального секретаря  нашей партии  Леонида Ильича Брежнева на двадцать  шестом съезде КПСС, и  не мог оторваться. Вы знаете, так интересно!   
Последние слова были сказаны с таким восторженным выражением лица,  что  повисла  секундная пауза,  и следом  весь состав профкома прыснул от смеха.
-Хорошо, Смирнов, -  проговорила  председатель профкома, с трудом  придавая  своему лицу строгое выражение, - иди, работай, но  больше не опаздывай!
          Эта  история  долго  ходила по заводу, вызывая у слушателей  неизменную улыбку или  весёлый смех.  Сам Толик  вскоре после этого случая  уехал на работу в Певек, пришёл вызов. Это я к чему рассказал  про это?   А к тому, что все члены профкома были  партийными, и  немудрено, что  через пятнадцать лет не стало Советского Союза.