В мире бесконечно тесном
Разговоры с неизвестным
До добра не доведут,
Доказательства все тут.
В час весеннего заката
Зашептали в пол-воды
Перед кем-то виновато
Патриаршие пруды.
Зеленеющие липы
На скамьи бросали тень,
Мимо день прошёл убитый
Разнося по парку лень.
Выставляло солнце смело
Всю Москву на солнцепёк,
Раскаляясь до предела
И дышать никто не мог.
Но само в, сухом тумане
К вечеру валилось прочь.
Ну и славно, легче станет
Если день заменит ночь.
Горизонт задело боком
Облаком прикрыв лицо,
Тихо скрылось раньше срока
За Садовое кольцо.
День пропал, иные силы
Будут править до утра.
Явь у Нави попросила
Отдохнуть бы мне пора...
Это позже прозвучало
Вечер близился пока,
Шляпу пирожком держала
Аккуратная рука
Здесь, на липовой аллее
Полноватый гражданин
Лет под сорок, чуть взрослее
В серой паре, не один.
Был второй, рыжеволосый
В кепке клетчатой, плечист.
При решении вопроса
Первый был весьма речист.
Из начальственной породы,
Раскритиковал на нет
У киоска "Пиво-Воды"
Труд второго, тот -поэт.
Молодой, не очень скромный
В белых жеванных штанах
Псевдоним - Иван Бездомный,
Разберёмся в именах:
Первый полный в серой паре
И в больших очках на вид,
Главный в толстом лит.журнале
И в правленьи Массолит.
Председатель и редактор,
Рецензент напрасных слов
Берлиоз. Поэмы автор
Проще - Ваня Понырев.
А поэма про Иисуса,
Берлиоз сказал - Иван,
Всё конечно дело вкуса,
Но в стихах твоих обман.
Иисус воображенье,
В мире не существовал
У тебя же, к сожаленью,
Он живей живого стал.
Это так невероятно!
Зря ты начал очернять
Вымышленное, понятно?
Ничего нельзя понять.
Я прервусь в минуту эту,
А вспотевший Берлиоз
Попросил нарзана, Нету!
Есть шипучка абрикос.
Странный майский жаркий вечер
На аллее ни души.
Душит так, что просто нечем
Подышать, хоть не дыши.
Пиво есть? - спросил Бездомный.
Пиво позже подвезут.
Продавщицы голос скромный
Прозвучал с обидой тут.
Ну давайте, ну давайте
Надоел проклятый зной!
Нате, жажду утоляйте
Абрикосовой пеной.
Газировка с пеной гнусной
Пахла, как одеколон.
Запах был не лучше вкуса
И с икотой вышел вон.
Очень странно в самом деле
Где народ, куда пропал?
Берлиоз в пустой аллее
Словно проклятый икал.
И Бездомному не гоже,
С Берлиозом в унисон
На скамейке рядом тоже
Заикал без счёта он.
Полегчало Берлиозу,
Надоевшая ушла,
Но внезапная угроза
В сердце вдруг иглой вошла.
Обхватила страхом тело,
Парализовала мозг.
Что со мной?! - спросил не смело
К чёрту всё и в Кисловодск.
Оглянулся беспокойно
Вправо, влево, вверх и вниз
Перед взором воздух знойный
Привидением завис.
В клетку пиджачок кургузый,
Ростом в сажень, худ в плечах.
Голова же под картузом
Вызывала жуткий страх.
Множество физиономий
Миша видел на веку,
Ну а эта страха кроме
Поселила в нём тоску.
Если быть ещё точнее
Подошло бы к ней "нахал"
Нет, "глумливость", так вернее
Берлиоз в ней увидал.
И такой глумливой рожи
Не встречал он никогда,
Страх глумливость приумножил
Словом - сущая беда.
Побледнел, в висках стучало
Этого не может быть!
Привидение качалось,
Захотелось волком выть.
Он закрыл глаза в испуге,
А когда опять открыл
Видел радужные дуги,
А привидевшийся сплыл.
Фу ты черт! - сказал редактор -
Мне привиделось, Иван.
Не уже ли катаракта,
Или зрения обман?
Миша тер глаза ладонью,
Оглядел себя вокруг
И ушедшую агонию
Принял просто за недуг.
Ну-с, итак - довольно бодро
Начал Миша говорить -
Твой Иисус жив для народа,
Как прикажешь с этим быть?
Переделай-ка поэму
И исправь ошибку ту,
Суть религиозной темы
По воскресшему Христу.
Повторяю, он как личность
В мире не существовал.
Переделаешь, отлично
Напечатаем в журнал.
Был редактор образован
И умело говорил,
Он Ивана вновь и снова
По истории водил.
И Филон Александрийский,
И Иосиф Флавий с ним
Не оставили записки,
Что знакомые с таким.
А в Тацитовы Анналы,
Где про казнь Иисуса есть,
Верить просто не пристало
Вымысел, прошу учесть!
И в религиях Востока
Поищи кто, не найдёт,
Чтобы дева без порока
Родила, Восток не врёт!
Христиане в самом деле
Не придумав ничего
Вознести Христа посмели
В сына Бога своего.
Берлиоз залазил в дебри
Из которых выход есть,
Если ум твой в знанья верил,
А в незнаний тёмных смесь.
Для Ивана хуже груза
Неизвестный Бог Мардук,
Он узнал и про Фаммуза
Так сказать из первых рук.
Вицлипуцли и Озирис -
Боги Неба и Земли
Над Иваном воспарились,
В память накрепко вошли.
А когда лепил из теста
Бога в Мексике ацтек,
Появился неизвестный
В той аллее человек.
Многим позже при сличеньи
Показаний всех о нём
Вышло недоразуменье,
Как в сравненьи ночи с днём.
Получалось всё не просто
Показания не Г.О.С.Т.
То он маленького роста,
То имел
Огромный рост.
Тут ещё такое дело
Говорили - Хромота
Может вправо, может влево
Не понятно ни черта!
Да в добавок эти зубы,
Зуб-то на зуб попадал,
Но свидетели сугубо
Перепутали металл.
Золотые зубы были!
У других наоборот -
Их из платины отлили,
Между прочим полный рот!
Ну а третьи лаконично
Первым и вторым в ответ
Врать, сказали, не прилично
Ведь примет особых нет.
Все в смятеньи, как я вижу,
Кто же этот господин?
Познакомлю с ним поближе,
В мире он такой один.
Ни одна из этих сводок
Не годится ни куда
Не хромой, на ноги ходок
Рост высокий, это да.
А из платины коронки
Только с левой стороны,
С правой золотые кромки
Цвета жёлтого видны.
В дорогом костюме сером
Туфли тоже в этот цвет,
Заграничные наверно,
А на голове берет
И заломленный за ухо.
Трость свою под мышкой нёс,
Посмотрел на этих сухо
И потер мизинцем нос.
Рот кривой, брюнет, а брови
Выше чуть одна другой,
Губы побледнее крови,
Поравнявшись со скамьей,
Где сидели эти двое,
Взглядом смерил всё кругом.
Глаз зелёный- цвет покоя,
Правый чёрный, как пролом.
Выбрит гладко- иностранец.
Немец! - думал Берлиоз,
Непривычны лоск и глянец,
Англичанин? - не вопрос
Про себя сказал Бездомный.
Подойдя к другой скамье
На неё он сел удобно
Не турист, а кутюрье.
Досконально, с интересом
На высокие дома
Посмотрел, знать это место
Приготовила сама
Смерть для Миши Берлиоза.
Солнце в верхних этажах
В окна тыкалось угрозой,
Преломляясь тут же в страх.
День редактора последний
Угасает у пруда,
На скамье сидит соседней
Не оставляющий следа.
Иностранец усмехнулся,
Руки положил на трость,
Взгляд прищурил, улыбнулся -
Необычный, странный гость!
Ты, Иван, - сказал редактор -
На словах изобразил
Состоятельности фактов -
Бог Иисуса породил.
Соль-то в том, что до Иисуса
Было много сыновей,
Предки праздновали труса
Мифы эти ты развей.
Сыном был Фригийский Аттис,
Финикийский Адонис
И персидский Митра, кстати,
От обратного крутись.
Бога нет! - пусть знают люди
И Иисус Христос обман.
Нас без них-то не убудет,
А религия дурман,
Вдруг Бездомный от икоты
Воздух в лёгкие набрал
Так икнул, чуть не до рвоты
Берлиоз в раз замолчал.
Иностранец со скамейки
Встал, направился к друзьям,
А за ним тревоги змейки -
Я не помешаю вам?
Он спросил с акцентом слабым -
Мне хотелось бы узнать -
Продолжал он- Очень надо,
Как по-проще бы сказать...
Нет, француз - подумал Миша,
А Иван сказал - Поляк?
Тихо, что бы тот не слышал
Дальше дело было так:
Я не вольный, но свидетель
Разговора tet-a-tet ,
Мне пожалуйста ответьте
Был Иисус на свете, нет?!
Разрешите я присяду -
И берет с почтеньем снял -
Говорите, только правду -
С наставленьем повторял.
Двое тут же потеснились,
Между них пришедший сел,
Те немного удивились,
Иностранец между дел
Продолжал - Прошу, скажите
Иисус существовал?
Коль не трудно, просвятите, -
Берлиоз в ответ сказал:
Так и есть на самом деле
Люди всей моей Страны
В чушь поверить не посмели,
Чем же вы удивлены?
Ах, как это интересно!
Ну а вы согласны с ним? -
Он спросил Ивана - Честно!
Да, согласен, атеизм
Никого не удивляет,
Большинство людей в Стране
Сто процентно точно знают
Бога нет, поверьте мне.
Иностранец встал и руку
Мише трепетно пожал.
Благодарен за науку! -
Берлиоз слегка привстал.
Был редактор в изумленьи -
Благодарен от души, -
Иностранец с умиленьем
Произнес. Как хороши
Ваши сведенья о мире. -
Вёл себя он как артист
Опасаясь, что в квартире,
В каждой! - смотрит атеист.
Со значеньем палец вскинул
Нет, не англичанин он.
Как по-русски речь задвинул
Не подосланный-ль шпион?
Думал про себя Бездомный.
Но позвольте вас спросить -
Продолжал пришедший томно -
С доказательством как быть
О существованьи Бога?
Их на свете ровно пять.
Берлиоз совсем немного
Размышлял - А их убрать!
Ни одно из доказательств
Ничего не стоит впредь
И без всяких обязательств
Их давно пора стереть.
Сила разума поможет,
Неразумное в архив.
Бога нет и быть не может!
Тут его опередив
Браво! - вскрикнул иностранец -
Что шестым-то натворил
В не сомненья, окаянец
Эх, старик Иммануил...
Доказательство от Канта
Вы имеете в виду?
Не совсем оно понятно,
Возражения найду.
Истина намного шире
Не возможно всё объять
И не даром даже Шиллер
Верил -удовлетворять
Доказательство шестое
Может только лишь рабов,
Штраус тоже в этом роде
Рассмеяться был готов.
Берлиоз во время речи
Думал - кто же он такой?
Трогая себя за плечи
Беспокойною рукой.
Иностранец странный очень
И по-русски говорит,
Но волнение заочно
Не показывал на вид.
Взять бы Канта и отправить
Года на три в Соловки -
Вдруг Иван решился вставить
Не понятно с чьей руки.
А сконфузившийся Миша
Зашептал в ответ - Иван!
Это было бы не лишним
За нелепость и обман!
Прокричал пришедший громко -
Говорил же я ему
Для ума простого тонко,
Вас наверно не поймут.
Вы, профессор, воля ваша
Непонятно изрекли
И над вами потешаться
Будут жители Земли.
Помню с Кантом завтрак этот,
Я его предупреждал -
Плата будет злой монетой,
Он в согласии кивал.
Кант находится отныне
Далеко за сотню лет,
По известной мне причине
В Соловки дороги нет!
Жаль - сказал поэт-задира,
Да и мне немного жаль.
Кто же правит этим миром
Знает больше в ширь и в даль,
Если Бога нет на свете!?
Иностранец вопрошал -
Может кто из вас ответит?
Со скамьи редактор встал.
Человек и управляет -
Поспешил ответить он.
Виноват, а что он знает
День своих же похорон?
Править миром очень сложно,
Но прожить приличный срок
Человеку невозможно,
Как же смертный править мог?
Вам Вселенная знакома?
Непомерный тяжкий груз,
А у вас чуть что, саркома,
Вроде бы вошли во вкус
Вся и всем распоряжались
И держали мир в руках,
Но, увы, вы ошибались
Тело смял болезни страх.
Начинают врать родные
Успокоить душу что-б.
На неделе, в выходные
Всё равно приляжешь в гроб.
Не помогут шарлатаны
И известные врачи,
Долго размышлять не станут,
Просто вас сожгут в печи.
А бывает, что и хуже
Соберёшься в Кисловодск,
Не заметишь скользкой лужи
Вас трамвай по шее боцк!
Кто же так распорядился?
Неизвестный хохотал,
Берлиоз на что-то злился,
А Бездомный заикал.
Вы курить хотите вижу,
Вам какие в этот раз?
Подошёл Иван поближе -
Что-ли разные у вас?
Вам какие? - мне не жалко
Вечерело, зной потух.
Ну, хотя бы "Нашу марку",
У неё приятный дух.
Незнакомец из кармана
Вынимает портсигар,
" Наша марка "! - очень странно,
Как по печени удар.
Берлиоза и поэта
Портсигар тот удивил,
Бело-синим чистым цветом
Бриллиантов он искрил.
Непривычные размеры,
Словно золота в нём пуд.
Высшей пробы, высшей меры
И ручной работы труд.
Берлиоз, Иван Бездомный
Рассуждали вразнобой:
Иностранец с Миллионной!
Вот же чёрт, а - боже мой!
Двое тут же закурили -
Незнакомец и поэт,
Берлиоз как будто в силе
Возразить, а силы нет.
Иностранец прав, наверно,
В том, что смертен человек
Это плохо, это скверно,
Что не долог жизни век.
Человек внезапно смертен! -
Незнакомец вслух сказал, -
Вы уж мне сейчас поверьте -
Словно мысли прочитал.
Это преувеличенье -
Смог редактор возразить -
Но бывают исключенья
Может и кирпич убить.
Просто так кирпич не будет
И не станет убивать,
Вас другие силы судят
Вам тех сил не миновать.
Может знаете какая
Уготована мне смерть?
Знаю, даже не скрываю:
Раз - луна; три - вечер; шесть!
Во втором Меркурий доме,
Свет от Солнца пополам...
Ничего другого, кроме
Голову отрежут вам!
Злобный взгляд Ивана резал
Иностранца, как назло
Нет ни крови, ни порезов
Берлиоза же трясло.
Он напуган был настолько,
Что невнятно промычал -
Кто отрежет? - Комсомолка! -
Тот сквозь зубы отвечал.
Это маловероятно,
Непонятные дела.
Мне, напротив, всё понятно,
Да и масло разлила
Расторопная соседка,
Аннушкой её зовут. -
Тут Иван заметил метко
Иностранец, ай да плут!
Есть у вас дела на вечер?
Если это не секрет.
Похвалиться вроде нечем,
Никаких секретов нет.
Заседанье в Массолите
В десять вечера у нас,
Председатель я. Простите -
Заседанье в этот раз
Ни за что не состоится,
Масло Аннушка взяла.
У стекла есть свойство биться
Вот она и разлила...
Масло, Аннушка здесь всё же
Совершенно ни при чем.
Как ещё при чем, положим.
Гражданин, а вот дурдом
Есть лечебница такая -
Встрял Бездомный в разговор. -
Как же, как же - знаю, знаю -
На него смотрел в упор
Незнакомец глазом чёрным
Совершенно без добра. -
Был, не раз - сказал задорно, -
Да и вам туда пора
Дорогой Иван Бездомный,
Передать врачам привет.
Не припомню, мы знакомы?
Бегло, только из газет.
И раскрыл перед поэтом,
Показав её на свет,
С фото новым лит.газету -
Это вы? Скажите нет.
Вот же чёрт, дела какие
Невозможно отрицать. -
Про болезнь шизофрению
Вам советую узнать.
Для Ивана всё не в радость
Знаменитость и недуг,
Только вот узнать осталось...
Слушай, Миша, милый друг
Вы минутку подождите -
Незнакомцу он сказал. -
С удовольствием, идите -
Иностранец отвечал.
Миша, дай-ка угадаю
Кто на самом деле он,
Что гадать, я точно знаю
Незнакомец сей - шпион!
В разговоре все моменты,
В них полным полно всего,
Указали... документы
Попроси-ка у него.
Я с тобой, Иван, согласен
Незнакомец странный тип.
Полагаю, что опасен
Да ещё ко мне прилип.
Так пошли скорее, Миша,
Час не ровен убежит,
Если нас с тобой услышит,
Посерьёзней сделай вид.
А под липами в аллее
Как и было - ни души.
Берлиоз, давай смелее
Ждёт читатель, поспеши
Надоела свистопляска,
Но спокоен странный гость,
Вечер нам сгущает краски,
Что-б скорее началось
Иль закончилось на этом. -
Извините вы меня -
Он к редактору с поэтом
Обратился - Только я
Прибыл к вам в Москву с визитом
Есть потребности во мне,
В суе рукопись открыта
Здесь в архиве, в стороне
От ценнейших документов.
Ну а это вот мои. -
Паспорт протянул с конвертом,
Руку левую к груди
Прижимал, мол извиняюсь,
Не представился сперва
По запарке, очень каюсь
Уж поверьте на слова.
Стало всё теперь понятно
Обстановку разрядил,
Говоря - Я консультантом
Приглашён - всем угодил.
Посмотрели на визитку
"В" двойное впереди,
С приглашением открытка,
Раньше срока не суди.
Не суди - судим не будешь,
Не ищи во всём вины.
Без причин, зачем же судишь?
Да ещё со стороны.
Берлиоз не без опаски,
Но про рукопись спросил. -
Автор Герберт Аврилакский -
Бас грудной ответом был.
В схроне найдены записки
Надо их расшифровать,
Чёрной магии я близкий
К ней-то мне не привыкать.
Вы историк? Да, пожалуй
И сегодня в самый раз
Сочиню, не без скандала
Я историю про вас.
Вам со мной не надо спорить,
Говорю, что-б каждый знал
Без надуманных историй
Иисус существовал!
И не надо точек зрений,
Доказательств бытия.
Жил Иисус в не всех сомнений,
Поручусь за это я.
Было всё довольно просто,
Между крыльями дворца
В коллонаду для допроса
С выражением лица
То-ли муки, то-ль терпенья
От болезни, в блеске лат,
Не для воли изъявленья,
Недовольный шёл Пилат.