Лишь пунцового зарева за горизонтом,
Рассосались во мгле слюдяной сукровицы,
Как предзимняя полночь ноябрьским архонтом,
Упразднила триумфы бельмом роговицы.
Золотая парча опустевших бульваров,
Выстилает ковром шелестящим газоны.
Ослепительный, с Ланиакеи квазаров,
Чугуна кружевных фонарей на вазоны,
Излучается свет, и мерцающим блеском,
Серебрится гранит ледяной тротуара.
Первый снег, воплощения стужи гротеском,
Восхитительно сыплется с неба нуара.
Лоскутки чревоточащих листьев кленовых,
Разметало по улицам города с ветром.
Им так мягко, покойно в перинах пуховых,
На подушках из трав отороченных фетром.
Тонкослойный хрусталь замерзающей речки -
Зеркала потемневшие в рамах старинных,
Грубоватой рустовки, гравюрной насечки,
Циклопичных брегов горельефов былинных.
Улеглась немота канделябров - фонтанов,
Только колкие ели бодрятся, как свечи,
Голытьбы сторонясь исполинов - каштанов,
Да могучих дубрав холодливого вече.
Переставшие таять на листьях сугробы,
Закостневших седин утвердили оплывы.
Оттого силуэты мостов многогорбы,
Заметённые вьюгой улыбчивы ивы.