I.
Синдром самозванца сезонит насквозь в ноябре,
когда листопад уступает палитру коре -
корням и ветвям, и асфальтному фону восхода,
когда только эхо - трофей для норд-остных ворюг,
а певчие птицы давно улетели на йух,
и петь перестали, видать, не подходит погода.
II.
Поскольку на царство нет времени, только на день,
синдром самозванца впивается в тени идей,
как пламя от спички с обрывка листовки на хворост.
И падает памяти пепел, и плачут смолой
иллюзии снов, создавая удобренный слой
мечтам, не расслышавшим вынесенных приговоров.
III.
При полном отсутствии целей и спин впереди,
ознобно дрожащий голодный котенок в груди -
синдром самозванца - замена билету на выход:
свидетельство жизни, и ныне почти что джек пот,
он фига в кармане и кактус под троном, и от
упреков защита и от искусительства выгод.
IV.
Последний ручей, попадая в большой водоем,
сливается с оным, и будто уже не в своем
уме ли, отечестве, русле - беды не пророчит.
Синдром самозванца средь прочих синдромов изгой -
в его бенефис не рискнут ни клыком ни ногой,
ни даже копытом соваться, тем более - прочим.
V.
Но может, пока полыхает кроваво Луна,
усталый бог солнца способен отдаться сполна
покою по оси увязшей в канаве телеги.
И в том измеренье, что дарит безмолвье звезде,
синдром самозванца у буквы на белом листе
у первого снега, и первого следа на снеге.