Посвящается М. Н.
Всё это ничего.
Ты когда-то угомонишься,
И в мозгах воспалённых книжки
Догорят, как в болоте торф.
Ты оглянешься и заметишь:
Много взвеси ушло на ветер,
И вокруг тебя те же дети,
Только дым заслонил простор.
Я боюсь пелены и гари.
Кто-то – свой в бесконечном мареве
И кого-то оно подпаливает –
Я до этого не дорос.
Знаешь, в том, кто от сердца пишет,
Самый юный ребёнок дышит,
Он обычно гораздо ниже,
Чем низины туманных грёз.
Он скитается всё канавами,
А слепые громады бравые
Хороводят, кружат – задавят ли?
Не со зла – по природе дел.
Он идет к бесконечной истине,
В круговерти он ищет пристани,
Но его занимает вымысел,
Будто кто-то его разглядел.
И никто уже не обманется:
Это точно такая же странница,
Точно так же она скитается,
Чтоб однажды увидеть дом.
Дом навряд ли случится, знаешь ли,
Слишком долго с ней кочевали мы,
Чтобы вдруг заселиться в сталинку
И гореть торфяным теплом.
Наши стены давно разрушены,
Дым развеян, огни потушены,
И по нашему тихому будущему
Прошагал хоровод-конвой.
Никогда не окончится морось, но
Мы собрали довольно хвороста,
Чтобы наши охапки сорные
На грязи возвели огонь.