Город

Огромный город -
разноцветный улей,
лежит, названья улиц излучая.

Брожу в аллеях повседневных мыслей:
привычном лабиринте, -
и скучаю.


*
...ветер почти неподвижно перебирает ветви:
весна молода, еще не приемлет просьб.
Город гудит, слегка растревоженный эстафетой
солнечных дней, сменив гардероб "на авось".
Сколько благословений нежданно грянет
с замерших неподвижно прозрачных призм
воздуха, когда лучи, авангардно стирая грани
климатических поясов, вдруг спадут ко мне на карниз...


*
...веселый чей-то крик
над "пробкой" из машин.
Гудит проспект в "час пик".
Вплывает в магазин
густой людской поток.
В прелюдии весны
стал взгляд мой, что крючок
у солнечной блесны.

Цветных реклам игра.
Калейдоскопы лиц.
Жизнь - росчерком пера
в параграфы страниц.
Развейся, светлый блик,
наполни дополна
тот лучезарный миг,
что дарит нам весна.


*
Город названьями улиц пестрит.
Люди стремятся с работы домой.
Мой телефон стоголосный молчит:
нет срочных дел, у меня -выходной.

Меркнет в закате небес бирюза.
В стеклах витрин заиграл алый свет.
Встречный прохожий, взглянув мне в глаза,
радостно вдруг улыбнулся в ответ.

Солнце торопится за горизонт.
Мелкие капли слепого дождя
бисером звонким накрыли мой зонт,
слившись в аккорд уходящего дня.


*
...тени качаются ветром.
Тоненькими лепестками осыпаются розы облаков.
Одиноко ли мне? Не знаю.
Дальний свет догоревших костров
втискивается в ячейки памяти моего смартфона.
Да, воспоминание, - кредо,
требующее подтверждения словами стихов,
которые тоже тают,
добавляя закономерность весеннему non legato
капели, наполняющей город хором
переливов звонкоголосых. Это
не намолит страниц вечернего света,
но придаст им радость...


*
Слушаю музыку утра.
Березы дрожат в ней листвой.
Свежий ветер с реки
плавно водит смычком в тополях.
Дразнит клены,
беспечно играя зеленой волной.
Солнца льются потоки -
аккорды их ловит земля.

Я по сонному городу
утром пройду не спеша
мимо яблонь притихших,
вбирая глазами их цвет.
Мимолетности утра
спокойно воспримет душа,
для себя открывая
лучистый весенний рассвет.


*
Прохладно утро в середине мая.
Блестит роса на молодой траве,
и стайка воробьев, легко порхая,
чирикает у летнего кафе.

Пуста скамейка, - не сидят соседки.
Березы шепчут нежною листвой.
Покачиваясь, задремал на ветке
притихший лучик солнца золотой.

Округа потихоньку оживает:
поехал транспорт, слышен гул людской.
Еще немного, и потоком станет
проспект широкий с шумною толпой.

Уеду в отпуск? - Новых впечатлений
палитра все привычное затмит,
и незнакомых улиц изучение
открытиями новыми манит.

Но лакомым кусочком в сердце радость
возникнет, если встречу вдруг "свое":
скамейку у березы (словно лакмус),
кафе, проспект и стайку воробьев.


*
Стряхну пылинки суеты
унылых будней
и в пыль дорог за пол версты
звучащей лютней
уйду бродить вслед за лучем
весенним жарким,
в мечтах оставив двор и дом -
искать подарки,
какие спрятаны в слезой
омытой длани -
апрельской песенке простой
среди страданий
природы, жаждущей весну,
как с неба манну, -
и вместе с нею я на год
постарше стану...


*
Созвучье металла и пыли -
шуршанье нагретых колес:
мальчишка на самокате
и рядом лающий пес.

Разгон, поворот, падение.
Опасные виражи.
Катайся всегда с вдохновением,
уменье свое докажи!

Мелькают лица прохожих
на фоне спешащих авто,
в движении очень похожи
на кадры немого кино.

Деревьев ряды. Магазины.
Их окон зеркальный ряд
а себе отражает картины,
плывущие тоже назад.

Вдогонку несется планета.
Навстречу летят облака.
Он едет в иное пространство.
Он мчится в иные века.


*
Музыкальный фонтан

...чаши полны воды:
льются потоки к нижней
и пропадают в ней,
забыв про источник свой,
и, не найдя покой,
став доступней и ближе,
прячут на дно скорей
облако немоты.

Музыка: пламень? Лед?
Змейки воды, свиваясь
в россыпь хрустальных слез,
падают в бездну фраз -
откликом на рассказ
струй, что в небо вонзаясь,
сыпятся сонмом звезд
в порыве, длящем полет.

Скоро уснет затейник-
солнце, сбавив огонь.
Теплые камни гладки.
Суть расставаний в них.
Вечер совсем затих.
Пульсом в мою ладонь
бремя секунд украдкой
втиснул прожитый день...


*
Опять сажусь в автобус восьмой,
который следует в академию.
Иметь хорошо бы нетбук с собой,
но сегодня его не имею я.
Тогда, между делом, посмотрим в окно:
пейзаж, точно выбеленный, опрятный,
раскрасило солнце щедрым огнем, -
янтарными яркими пятнами.
На неба чистейшую голубизну
ложится белая тень березок.
Бок о бок сосны по колено в снегу
спят еще в зимних задумчивых грезах.
Вновь слышу сердцем непревзойденный мотив:
весну легко узнав по приметам,
оно загорелось, как прежде, любить,
теряя сладко голову в этом.


*
Этот город не станет больше,
если я подрасту немного, -
только будет, наверно, проще
далеко смотреть на дорогу.
Небо также не сдвинет створки
пышных туч над оградой сада.
Я читаю поэму Лорки.
Я беру свечу и лампаду.

Я иду - город ждет в засаде, -
он пытается сбавить скорость:
обездвиженность в оверсайзе
вечных пробок, дождливость, морось...
Этот воздух не станет горше.
Этот день не убудет в вечер.
Это солнце лучи наморщит,
обжигая нещадно плечи.

Я шагну - стану частью улиц.
Обезличусь в пределах света.
Что березы ворчат, сутулясь,
налагая на ветер вето?
Снова день отрицает краски.
По асфальту шуршат песчинки.
Снова смог, я читаю надпись:
"No snoking" на серой дымке.


*
Скоростное шоссе в дожде
превращается в серый лонг,
где струящихся длинных дней
истекают потоки в тон
вялым  мыслям моим. Когда
выйду я из машины, за
спиною не будет квот.
Впереди не прочтут года
новых писем подстрочник. Смолк
метроном, и капли глазам
не мешают смотреть вперед:
там все так же блестит слеза
невозможности плавить лед,
растворяясь в рекордный срок
за автобусным вновь окном,
придавая нелепый лоск
всем привычным моментам впрок,
получая призы "за так",
за учтивость к своей мольбе:
проложить по рельефу карт
скоростное шоссе к тебе.


*
Лабиринты моей любви
наполняют ветра и чайки,
мачты, флаги и корабли,
селфи, игреки, иксы, лайки...
Непредвиденность на плече
руку держит, и не перечит:
я люблю, - значит, выдан чек
в неизбежность противоречий.
Город режет нас vis-a-vis
тротуарами, - по живому.
Ветер что-то швыряет вниз
и не может утихнуть. Снова
в переулках моих огни
небо хрупкое освещают.
Под ногами песчинки-дни
не хрустят, а бездумно тают
незабудками, в фонари
электронный добавив росчерк.
Я прошу тебя, - отмоли
сто возможностей одиночеств,
где дождями шершавит взгляд
неприступность унылых улиц! -
Я люблю, - ищу результат
пробежать к тебе, не сутулясь.
По камням пройти босиком,
истерев ремешки сандалий.
Просмотреть сотни точка.com
разных сайтов, и, вне реалий,
по ошибке чужую роль
на себя примеряя всуе,
обесцветить пространства боль,
на стекле твой портрет рисуя...


*
...эскалатор выносит меня из подземки.
Город светом огней непрерывно струится.
Вечереет. На улицах людно и шумно, и где
повстречаю я след антилопы? - Он легким
отражается бликом внезапным на лицах,
словно давняя и позабытая мысль о весне.

Подари мне звезду - ту, что рядом упала,
мостовую чуть-чуть осветив ненадолго:
собери все осколки и заново склей их прочней, -
и когда я в метро рано утром спускаться
буду снова чуть тлеющим теплым окурком, -
заплету в одну нить все волокна незримых путей...


*
Когда умолкнет шум встречи,
достань из чехла гитару.
Сыграй, как лиловый вечер
вином напоил отару
небесных овец, и топчут,
и топчут лужайку-вечность...
Но мы не поймем их почерк.
А нам - лишь смотреть на свечи,
ошибочно взяв в основу
структуру многоэтажек,
морзянкою бестолковой
мигающую, что даже
замрет, удивившись, небо,
мерцающее огнями, -
и все, что в жизни нелепо, -
простим, умягчим сердцами.


*
Пока глаза привыкнут к темноте,
пройдет немного времени, и вечер
развеется кругами по воде, -
как перечень глаголов, - взгляд вовне,
в амфитеатр теней, что вяло шепчут,
качаясь на ветру, и фуэте
пытаются исполнить... Что мне вечность,
что даст она или придаст вдвойне:
печаль или победу на коне?
Осенние кредиты ипотечны, -
не рассыпай, не разделяй, не жги
огнями новостроек быстротечность
преамбулы:"я думаю, что не
отдам на волю случая, заметь,
свою неприхотливую беспечность,
пока она еще звучит во мне...".


*
"Выхожу один я на дорогу.
Сквозь туман кремнистый путь блестит."
М.Ю.Лермонтов

Грезит мерцающий океан -
это огни новостроек светят,
ночь завлекая в самообман.
В колких стогах дерзостный ветер
иглы запрятал. Фея-луна
льет на дорогу фольклор рапсодий.
Реку молочную пьет до дна,
путаясь в счете звездных угодий.

Ветер с ценою договорной
строчки стихов распиарил смело.
Может быть, Лермонтов стал звездой, - той, что в окно на меня смотрела?
Грезит мерцающий океан:
свет в квартирах горит, не гаснет...
Томик стихов, окоем, луна -
путь кремнистый в долину фантазий.


*
В старый парк пробирается осень,
кроет землю ковром из листьев.
Так художник приходит в гости, -
со своей палитрой и кистью.

В старом парке народу мало, -
только белка стрекочет где-то,
да качели скрипят устало
от порывов хмурого ветра.

Деревянные скачут лошадки,
замерев на витке карусели,
а бока их упруги и гладки, -
так и ждут, чтоб на них присели!


*
Осенние цветы
рассыпаны, как марки,
на клумбах городских -
хранят печать дождей.
Кому теперь нужны
невзрачные подарки,
в чьих письменах пустых
лишь оттиск штемпелей?

Сейчас я отойду
от клумбы равнодушно
и по своим делам
последую с толпой,
но фото сберегу, -
а, может, и не нужным
покажется мне там
увядший сухостой:
осенние цветы, -
знак смысловой, прощальный.
Минувшее ушло,
и не вернуть друзей.
Лишь в свитках бересты
останутся случайно,
засветятся окном
из перепутья дней
осенние цветы, -
вдруг выйдут за пределы,
желая мир спасти
неброской красотой.

Взгляни: полупусты
те клумбы, все в пробелах...

Но радует в горсти
один цветок простой.


*
Город спит, закутанный в асфальт.
В трафаретном граффити, стрит-арте
заблудился ветер - старый альт,
потерявший выдержку в фальстарте.
Обгоняя торный ход вещей
изморозью первой сентябревой,
город жжет неоновый дисплей
неба, натыкаясь на заборы
пустоты, и под свистящий звук
темноты проулков затаенных,
выдувает площадь стеклодув-
ветер, и кантату для влюбленных
в первый снег играет - это сон,
разноцветных листьев превращенье
в flit, затем во flat, - есть свой резон
в этом резонансном отречении,
в этой бесконечной новизне,
белизне, стирающей границы
нашего принятия "извне":
переход на оверсайз-вещицы.


*
...и снова день, и подоконник светел:
лучи ласкают сонных окон ряд.
А во дворе внезапный снег отметил
дома, и в брачный облачил наряд.
Скорей восстановить пейзаж вчерашний,
забыв привычных мыслей монолог,
стремится память, но душа отважно
вбирает жадно снега новый слог:
в нем белых птиц, диковинных животных
неведомый сокрытый променад.
Из рук хочу их покормить охотно, -
о чем они со мной поговорят?


*
Два луча от одной звезды.
Две строки одного стиха.
Две искринки одной слезы.
Лепестки одного цветка. -
Двухголосье в ночной тиши
новой музыкой прозвучит:
город каждый аспект души
впишет в будничный аудит.

Но упала с небес звезда.
Лепестки завяли цветка.
Покатилась из глаз слеза.
Потемнели от льда снега.
Ну же, город, не прячь, - отдай
отголоски мелодий дню:
птичьим щебетом через край
"Уходи!"- кричи февралю.

Пусть обратно войдут в стихи
строчки и заручьятся вновь
в шумном городе у реки,
где два берега ждут мостов,
и воспрянет былая стать
чувств, - рассыпанных спелых нот...
Жизнь торопится, - не догнать.
Город выдуман, - но живет.