Близилась ночь, и пока маленький город готовился ко сну, уставший Антон ехал на работу. Последнее время фраза "ночная смена" звучала, как приговор, без права исправиться и избежать наказания.
Старенькая, дребезжащая маршрутка везла его на окраину города, откуда уже пешком он добирался до своего пункта назначения. Пара одноэтажных строений складского типа - это вс;, что осталось от комплекса таинственных зданий неизвестного назначения. Сейчас же это место облюбовала под пилораму очередная деревообрабатывающая фирмочка. Как грибы, они появлялись то тут, то там и так же исчезали.
По сути, день у Антона не задался с самого утра: прорвало трубу под полом, кошка рассыпала соль по всей кухне да ещ; и на телефон постоянно поступали звонки от людей, с которыми он ну никак не желал общаться. И захочешь - вс; равно не отдохн;шь. Завершающим штрихом этого дня было то, что дневной сменщик не приготовил ему дров для топки печи, прогревающей основное рабочее здание. Со злости пнув подвернувшееся бревно, Антон взвыл. М;ртвое дерево отомстило ему резкой болью в ступне. Хромая и костеря всех на свете, он снова вышел в ночь.
Лишь два фонаря освещали территорию: один висел над входом в помещение, второй в нескольких метрах бледно высвечивал кусок дороги и кучу тонких бр;внышек, которые использовались для протопки. Что ж, хотя бы с распилом будущих дров проблем не будет. Пила работала, как надо, и ни разу не давала сбоев.
Но похоже ужасный день плавно переш;л в не менее ужасную ночь. Почти час протаскав бр;вна под снегом и ветром, Антон обнаружил, что нужный аппарат неисправен, о ч;м поведала ему висящая табличка, которую он сразу не заметил. Сжав ноющие руки, парень стиснул зубы от злости и готов был разнести вс; к ч;ртовой матери. Несколько минут дыша, как загнанный зверь, он вс;-таки взял обычную пилу и приступил к работе.
Через пару часов у печки высилась солидная груда дров. Дрожащими руками Антон прикурил сигарету и уселся в старое деревянное кресло, стоявшие рядом для удобства и тепла топившего. Пока он пилил эти дурацкие деревяшки, вспотел не один раз, но сейчас, в покое, по спине тут же побежал холодок, и кожа покрылась мурашками. Думать ни о ч;м не хотелось...
Спустя полчаса огонь уже весело пожирал древесную плоть. Бока печки как-будто бы даже раздулись от удовольствия. Т;плый воздух ленивыми волнами исходил от не; и касался разгоряч;нного лица человека, сидящего в кресле. Глаза были открыты, но ничего не видели. Руки, ещ; недавно сжимавшиеся в кулаки, расслабленно лежали на коленях. Пламя за металлической дверцей настойчиво потрескивало, словно пыталось выбраться наружу. Антон медленно, как во сне, потянулся, открыл печку, не почувствовав обжигающего жара, и забросил в раззявленный огненный рот три полешка. Гул, который раздался из утробы железного монстра, перекрыл даже вой ветра за окном. Парень сел обратно, а через несколько минут ощутил л;гкое жжение в пальцах. Подняв руки, он увидел махонькие искорки, бегающие по подушечкам. Бессмысленная улыбка, и взгляд его снова упирается в огонь, теперь уже не спрятанный за дверцей.
Увеличившаяся в размерах печь каждые полчаса жадно требовала добавки и раскалилась добела. Жар стоял такой, будто бы само здание стало огромной топкой, а человечек в ней - лишь жалкая деревяшка. Глаза кочегара ярко сияли, отражая в себе адское пламя. Лицо и руки были покрыты множеством огненных трещинок. Казалось, он горел изнутри, но это его мало беспокоило. Главное, что он выполнил свою работу на совесть...
На рассвете ревущее пламя превратилось в тлеющие угли. Только странная кучка пепла, лежащая на старом деревянном кресле, резко взметнулась в воздух от порыва ветра, залетевшего с улицы, когда дневной сменщик приш;л отпустить Антона домой.