Завтра держим путь до дому, к дальней стороне.
В товарняк запрыгну сходу, все что есть- при мне.
Ведь в окопах не разжиться, коль не сбережёшь,
С осторожностью хранится фляжка и штык-нож.
Это завтра, а сегодня паром грязь скобли,
Чтоб и духу не осталось от былой войны!
Чтоб как новенький родился, порами дыша,
Когда в хмарь из бани выйдешь с другом, не спеша!
Выдыхаем банным паром, из двери-туман,
В тишине плывут все мысли, словно ею пьян.
А потом обратно лыком шрамы шлифовать,
Да окопных блох со вшами по спине гонять!
На обратном все молчали… Вдаль поплыл перрон.
Лишь стучат колеса в рёбра, дует из окон.
Рейки лихо отзывались по худым бокам,
Но солдат- народ привычный, спал по этажам.
Здесь вопросы неуместны: кто и где служил-
Пролегла топографично пиктокарта жил.
Едут молча, чтоб соседа зря не тяготить.
Одна мысль на все вагоны- как начать им ЖИТЬ?
Не окопы- корнеплоды рыть теперь в земле…
Как за ружья не хвататься ночью в тишине?
К людям мирным как в жизнь влиться - там налажен быт?
Вот и едут, будто в гости, в семьи свои жить…
Что не станция, картина с раза в раз одна
(Долго домом был окоп им, каждый взвод-семья):
Выходящим все по братски, по спине стучат:
Ну, бывай, братишка! С миром!- хором говорят.
Он стоит. В прохладе утра, душу жжёт в предел!
Вроде в дом к родным доехал, но «осиротел»…
С грустью в сердце в даль проводит прошлого вагон.
К жизни мирной, позабытой привыкает он.