.
В рамках литературных практик http://stihi.ru/2022/11/20/3082
НА ПЫЛЬНЫХ ПОЛКАХ
Автор: Леонид ФОКИН (со страницы Алексея ФОМИНА)
Июль-август 2009 г.
СОДЕРЖАНИЕ
– Закрыл шарманщик розовый раёк
– На пол пути из дома в тот же дом
– Мы не живём – срезаем кожуру
– По выжженной траве кружись шаман
– Я эмигрант, покинувший свой дом
– По кольцам дождевых календарей
– На пыльных полках снова чехарда
– Не заходи за поворот ключа
– Иду в бреду всё дальше от людей
– Ещё вчера не отвлекала даль
– Я, видно, разучился быть слепым
– Забудь меня, как будто я лишь сон
===================================_ld_====
ШАРМАНЩИК
Закрыл шарманщик розовый раёк,
встав у ворот похожих на подкову.
Смотрел я с грустью на изломы кровель,
как ласточки метались, мерк восток,
Перед грозою лаял пёс-пророк.
Вдруг стало пусто, душно стало снова.
За перекрёстком улиц к лавке вдовьей
спешил торговец леденцами строк.
А я желал прощенья, словно мог
забыться в ночи, в капельках-мгновеньях,
там, где танцуют тени и поток
под вспышки молний кружит отраженья
до чёрной рвоты, до изнеможенья,
не изменяя данной жизни срок.
__________________
смотрел я с грустью / как ласточки метались, /перед грозою
вдруг стало пусто / за перекрёстком улиц, / спешил торговец
а я желал прощенья, / забыться в ночи,
там, где танцуют тени / под вспышки молний
УЕХАТЬ В НОЧЬ
………………………………………….Ольге Орловой
На пол пути из дома в тот же дом
ты видишь город с синими мостами.
Над голубем убитым\ вечерами
ворона пляшет, поводя крылом.
Ты ищешь повод вспомнить о былом.
Проснуться вновь любимой, юной, чистой,
с желанным рядом. чтоб смешались числа
всех дней рождений, став заветным днём.
У новой чёрной юбки в выходной
поднимешь вырез, купишь жёлтый пояс,
померишь, бросишь... скажешься больной...
От пустоты отвыкнуть.. после.. после..
уже не в силах... может прыгнуть в поезд,
уехать в ночь разгульной и хмельной.
__________________
ты видишь город / над голубем убитым / ворона пляшет
ты ищешь повод / проснуться вновь любимой /с желанным рядом
у новой чёрной юбки / поднимешь вырез
от пустоты отвыкнуть / уже не в силах
В ГОРОДКЕ НИККО’
Мы не живём – срезаем кожуру
с китайских яблок маленьких, как слива.
Осенний вечер. Сухо, гулко, дивно,
каштаны сушат всюду, мрак вокруг.
Мы заблудились в городке Никко,
в квартале старом забрели, забылись...
Вязь длинных узких улиц, то, с чем свыклись,
приводит к рынку, где нет никого.
Пустых прилавков запах, соль и йод...
Так пахнут тени, въевшиеся в камень,
торговцев и торговок жёлтый род,
живою рыбой бьющаяся память
на мелководье слёз, зачем же плакать,
к каштанам положив созревший год.
__________________
Осенний вечер / каштаны сушат всюду /мы заблудились
в квартале старом / вязь длинных узких улиц / приводит к рынку
пустых прилавков запах / так пахнут тени
торговцев и торговок / живою рыбой
ШАМАНСКОЕ
По выжженной траве кружись шаман.
За шагом бубна не отыщешь следа.
Кровят закаты, жертву ждут медведи,
на пастбище ложится дух-туман.
Больная туча рогом ткнётся в мох.
приедут сваты, сгрудятся соседи.
на колокольцах песен, сером лете
завяжут ленты и оставят вздох.
Но если не проснётся через день
в тебе куница с голубою шёрсткой –
замочки льда повесит мать на тень,
ночь на ресницы ссыплет звёзды горстью,
отец коснётся губ собачьей костью
и затрубит пронзительно олень.
__________________
кровят закаты / на пастбище ложится / больная туча
приедут сваты,/ на колокольцах песен,/ завяжут ленты
но если не проснётся / в тебе куница
замочки льда повесит /ночь на ресницы
ЭМИГРАНТ
Я эмигрант, покинувший свой дом.
на мне клеймо вчерашнего позора.
нет возвращенья в тихую Гоморру.
а за спиной сугорбой спит Содом.
Паденье листьев, осень, в горле ком.
Все превращенья завершатся скоро.
Я называю скорбью, мёртвым морем,
ты следом лисьим, то, чем мы живём.
Невстреч забава. боже, что наш путь?..
Опять упрямы рыжие ослицы.
Себя понять не можем, смерти суть
и рушим храмы и живём в столицах
я вижу – надо мною кружат птицы.
Ты пишешь мне: возврата нет, забудь.
__________________
нет возвращенья // вновь за спиной сугорбой // паденье листьев
все превращенья // я называю скорбью // ты следом лисьим
невстреч забава. боже // опять упрямы
себя понять не можем // и рушим храмы
ВЕТЕР ФРАНСУАЗЫ
По кольцам дождевых календарей
страх проникает в память Франсуазы.
Осенний вечер – ворон желтоглазый.
Листок, летящий с ветки – юный Грэй.
Мне дарит небо тусклость фонарей.
Ненастье лечит от пустых соблазнов.
Холодный резкий ветер спутав паззлы,
вот-вот ослепнет в вёрстке сентябрей.
Ночь, успокой беднягу песней сна,
что толку биться с призрачным мгновеньем...
о дверь – худой дворнягой, серой тенью;
о стёкла – птицей, что всегда одна.
Ночь, научи, принять без сожаленья:
за гранью тьмы и света – тишина.
__________________
осенний вечер. / листок, летящий с ветки, / мне дарит небо.
ненастье лечит. / холодный резкий ветер / вот-вот ослепнет
ночь, успокой беднягу / что толку биться
о дверь - худой дворнягой / о стёкла - птицей
ЧЕХАРДА
На пыльных полках снова чехарда:
то Пастернак взъерошен, то Волошин.
Открыл жаровню, а тепло всё в прошлом.
Висит над серым пеплом пустота.
Паук осенний ткёт мотив креста.
Молчит кукушка. дни, года – не ноша.
Стук топора и только время крошит,
напомнит сколько лет текла вода.
На мокрых стёклах листьев мутный блик.
Считаю тени птиц, летящих к югу,
не вспоминая больше светлый лик,
о тропах скользких, о друзьях, подругах,
о том, что скоро заиграют вьюги
по белым весям вымоленных книг.
__________________
открыл жаровню / висит над серым пеплом / паук осенний
молчит кукушка / стук топора и только / напомнит сколько
на мокрых стёклах листьев / считаю тени
не вспоминая больше / о тропах скользких
САДОВНИК
Не заходи за поворот ключа.
Очерчен круг зрачка внезапным светом.
Садовник умер в середине лета.
Дождь снова поливает не спеша
куст белой розы. В нём его душа.
Затянут ряской соглядатай, вечный,
пруд старый не поднимет взгляд при встрече,
больное веко. прогорит свеча.
Смотрю я долго с грустью на окно.
На нитях тонких ветер кружит рыбок.
Висят дома и горы высоко,
цветы и звёзды... Только всё здесь зыбко,
как ярко-красных губ вдали улыбка,
которую теперь понять легко
__________________
садовник умер / дождь снова поливает / куст белой розы
затянут ряской / пруд старый не поднимет / больное веко
смотрю я долго с грустью / на нитях тонких
висят дома и горы / цветы и звёзды
ВОЛНЫ С. -Д. САКСЕНА
Иду в бреду всё дальше от людей
К реке широкой, к молодой осоке.
Поднялись волны, бросились мне в ноги.
Перевернулась лодка прежних дней.
Зари вечерней зыбок знак теней.
Спасён напрасно, в том не будет проку,
Мой инструмент и ноты, песен строки,
Пустого сердца боль их лжи верней...
Тоска и тлен упрямо смотрят вслед.
Всё ждут друг друга левый, правый берег.
Не выходя из бездны плотность мерит
ночного круга светлячок... Здесь нет
надежды на прощенье, на рассвет
такой же чахлый, как болотный вереск.
__________________
Поднялись волны. / Перевернулась лодка / зари вечерней.
Спасён напрасно / мой инструмент и ноты / пустого сердца.
Тоска и тлен упрямо / всё ждут друг друга,
Не выходя из бездны / ночного круга.
***
Ещё вчера не отвлекала даль
От суеты мирской, бегущих буден.
Прошедший ливень оглушил минуты,
Оставил небо в стёклах и печаль.
В душе тень капли, жизни срок так мал!..
В далёком поле затерялся хутор.
Танцуют в травах мокрых, встретив утро,
Две серых цапли... Что я знал?.. Что ждал?..
Дней предосенних сладость. Я один
Медовым Спасом потчую мгновенья.
Не заслонить усталость отраженьем,
Засохших красок – серебром седин...
Уймись же, память, в новых возвращеньях,
Ты не служанка, я – не господин.
__________________
Прошедший ливень // Оставил небо в стёклах // В душе - тень капли,
В далёком поле // Танцуют в травах мокрых, // Две серых цапли...
Дней предосенних сладость. // Медовым спасом
Не заслонить усталость // Засохших красок.
ПАМЯТЬ ГОСПОДИНА НАБОКОВА
Я, видно, разучился быть слепым.
Дальтоник пёс моей не знает грусти.
Берлинских лекций дни-утехи Пруста
не сбросить в майский сумрак к снам пустым.
На Старый Невский возвращаю дым..
Ключи от кухни, лук, морковь, капусту..
В замке песок и спички.. Вечер хрустнул
Балуют дети.. Я же стану злым.
С иллюзиона сценки – смех и бред
на мутных стёклах ручейка виньетка..
Нет отражений ливней.. Прошлых лет
глухие всплески.. Символ голой ветки..
Смеётся, вытирая пыль субретка.
В огромном доме ночью гаснет свет.
__________________
берлинских лекций // не сбросить в майский сумрак // на старый Невский.
ключи от кухни. // в замке песок и спички. // балуют дети.
с иллюзиона сценки // на мутных стёклах...
нет отражений, ливней // глухие всплески.
НЕТ НИКОГО по МУХАММАДУ АЛВИ
Забудь меня, как будто я лишь сон.
Безлики стали дождь и отраженье.
Немытых окон предостереженье –
ни взгляд, ни крик, ни блики – стёкол звон
Сеть паутины ловит охру крон,
стрекозьи крылья, листья, их движенье,
бросает снова тени и мгновенья
в цветы забвенья, в осени полон.
«Нет никого». Огромность серых стен.
Пустого мира не отнять у нави.
Глотает темень улиц страх двуглавый
дома селений, незаметный плен.
Всё явней чувств моих, стихов отрава..
Всё откровенней.. В каждом слове – тлен.
__________________
немытых окон / ни взгляд, ни крик, ни блики – / сеть паутины.
стрекозьи крылья / бросают снова тени / в цветы забвенья.
«нет никого». огромность / пустого мира,
глотает темень улиц, / дома селений.