Последний сон
/Деду Григорию Седову/
В углу молитвы кто-то шепчет...
« Молилась, так же вот, жена.
Смерть принимать с молитвой легче,-
Смерть с верой в БОГА не страшна!»
Любимых он увидел лица,-
И там, должно быть , ночь без сна .
Жене он запрещал молиться.
Иконы прятала она!
Его схватили по доносу.
Хоть был перед людьми он чист
Побои, долгие допросы
И страшный приговор: «Троцкист!»
Теперь ему одна дорога...
Вдруг вспомнились слова жены,
Что души, любящие БОГА
Для вечной жизни рождены.
В ночь страшную перед расстрелом.
Как будто бы растаял мрак:
Страдая и душой и телом
Вдруг осознал, что жил не так!
Был комиссаром, коммунистом,
Как все, немало нагрешил...
Оцепенел от страшной мысли:
« Всю жизнь свою в безбожье жил!»
Душа, что Господа не знала,-
Кого должна теперь винить?-
Она металась и стонала.
Ища спасительную нить.
Дом обрести душа хотела,
Кляня безбожные года.
Когда она покинет тело,
Чтоб было ей идти куда.
Забылся скорбным сном объятый,
Объятый болью неземной!
Себя увидел он распятым.
А рядом с ним был Крест иной.
Кровоточили Божьи раны...
Явился в страшный час опять,
С иконочки жены Татьяны,
Господь, умеющий прощать!
« Как я, Он оклеветан тоже!
Как я, Он предан и распят»
Стон из груди:
-Помилуй БОЖЕ!
Я знаю, мне дорога в ад!
Как, Боже, мог я не увидеть
Твой светлый Лик сквозь адский дым?
Как, Господи, я мог обидеть
Тебя безумием своим?
Как смел я, Боже, устыдиться,
Отречься от святых икон?
Я понимаю,- всё мне снится,
Но слишком тяжек этот сон!
Безбожье, оскверняет души...
И вот, расплаты час настал!
Но, храмы я Твои не рушил!
Не предавал! Не клеветал!
Стою теперь перед могилой,
Что смог сберечь? Лишь только честь!
Помилуй, Господи! Помилуй.
Теперь я знаю, что Ты есть!
Грехи я искупаю болью,
Лишь Ты моей надежды Свет!
Сказал Господь:
- Возьму с Собою
Тебя в тот Мир, где боли нет!
Его казнили на рассвете.
Я слышу, сказанное им:
«Прости, Господь! Твои мы дети!
Не понимаем, что творим!»