Коптит лучина в темной келье,
Скрипит гусиное перо,
На образа благоговейно
Глядит усталое лицо.
Густых волос седые пряди,
Такая ж точно борода.
Высокий лоб, взгляд слеповатый,
А в уголках дрожит слеза.
Следы былой красы застыли
Как часовые на посту,
И, кажутся, простыми мысли
Что на бумаге вывожу.
За ними годы, годы жизни.
Они не листья на ветру,
И от рождения до тризны
Спокойно жить мне не дают.
Ушел из мира не случайно
Грехи на мне. На ком их нет?
Свобода может быть без края?
Вот где запутался ответ!
* * *
Мечтал я с детства вольной птицей
Парить над Родиной своей.
И вездесущею десницей
Народ избавить от цепей.
Голубоглазый светлый ангел,
Любимец бабки и отца.
Меня взрастили против правил
Великосветского дворца.
Не знал всю жизнь перин пуховых.
Спартанской жизнью закалён,
Считал я воинов суровых
Под сенью боевых знамён
Героями любимой сказки.
Я верил – дух Петра велик.
И грезил, стану полновластным –
То на свободу дам ярлык.
Взращён идеями Вольтера,
Мой либеральный дух был свеж.
Не замечал глухих барьеров,
Не замечал тупых невежд.
Отец взошёл на трон и сразу
Меж нами нити порвались.
Бесед душевных с ним ни разу
В семействе нашем не велись.
Весь двор был слишком озабочен
Интригами и суетой.
Граф Пален был предельно точен,
Привлек своею прямотой.
«Ваше Высочество, смиренно,
О благе Родины пекусь,
Грядут большие перемены,
За Вашу жизнь не поручусь.
Ваш Батюшка приказ мне отдал
Не медля Вас арестовать.
Его немилость заработал,
Про заговор желает знать.
Фортуна колесо крутнула.
Теперь иль больше никогда.
Она коней своих хлестнула
И колесница понесла.
Есть люди, что на все готовы.
Мы ждем ответа Государь».
«Взойти придется на Голгофу.
Отец не должен пострадать».
Потом был очень странный ужин,
Довольно узкий круг людей,
Оплыли свечи неуклюже,
Мрак выползал из всех щелей.
Отец молчал. И мы молчали.
Уж лучше Павел накричал.
Спокойной ночи пожелали,
Как будто реквием звучал.
Спокойно ночь пройдет едва ли.
Спустили пусковой крючок.
И тёмно-синие вуали
Связали нас в один пучок.
Уж ближе к двум заходит Пален
«Мне жаль, но император мертв.
Ваше Величество, Вам править!
Российская корона ждет».
Опять молчание повисло
Ну, Александр! Как дальше жить?
Посланец смерти рядом, близко.
«Вы обещали – будет жив»!
Подходит мать. Глаза сухие.
В груди сдержала сердца стон.
Пряди волос уже седые
«Вас поздравляю». Вышла вон.
Вдруг темнота. Себя не чую.
Очнулся лежа на полу.
«В себя пришёл. Подайте чаю».
Я как во сне, я как в бреду.
* * *
Года… Страница за страницей
Истории хранят следы,
Они подобны вольной птице,
Гонцы неведомой страны.
Летят, летят, и не поймаешь.
Не спрячешь в клетку над столом.
Лишь только после замечаешь
Как машет прошлое крылом.
Век девятнадцатый нахлынул,
Грозой накрыл Европу всю.
Наполеон мир опрокинул
И страшно стало за страну.
Князь Чернышёв мне письма пишет
Война с французами близка.
Свои войска на север движет –
Хитра французская лиса.
Но мы, зато не лыком шиты.
Мы скифы1. Нас не запугать.
И неприятель будет битый,
Коль вздумает на нас напасть.
Июль двенадцатого года.
Прохладой веет ветерок.
Сухая, жаркая погода.
Дом графа2, словно островок
Цветной палитры среди сосен,
В тени ухоженных аллей,
Бал грандиозный был устроен,
А я ждал свежих новостей.
Дарил гранд-дамам комплементы,
Шутил, любезен был и мил,
И золотые позументы
Украсили простой мундир.
Веселье, лодки, фейерверки,
Волн Вилии3 душевный плеск,
Паркет дощатый лег на берег,
Под ножки милых королев.
Павел Васильевич4 тревожно,
Стараясь не нарушить бал,
Мне шепчет: «Весть весьма серьёзна,
Прошу пройти в укромный зал.
Наполеон, напасть решился.
Сегодня Неман перешёл».
«Я ждал и это совершилось.
Войну он все же предпочёл.
Ну, что ж, тогда пускай свершится,
Что уготовано судьбой.
Дух наших предков возродится
И с этой справимся бедой.
Когда судьба страны на грани
Народ поднимем на врага.
С бедою справимся мы сами,
Чужая помощь не нужна.
Продолжим Бал! Теперь не скоро
Нам так собраться суждено.
Открыла ящик свой Пандора,
В бокалах плещется вино.
Продолжим Бал! Не запугать нас.
Народ России не сломить!
Продолжим Бал! Раз все решилось,
Осталось только победить»!
Да… свято верил я в победу,
Не знал, какой будет цена.
Две армии сводил к Смоленску
Пора для битвы не пришла.
Возглавил армии Кутузов,
Хоть недолюбливал его,
Но знал, что победить французов,
Ему лишь только суждено.
Поднял Отечество на битву,
Был сам готов встать в первый ряд.
Услышал Бог мои молитвы,
Помог мне в этот трудный час.
Признаться было очень горько,
Когда пришлось Москву сдавать.
Пресветлый князь, довольно зорко,
Врага заставил отступать
По старой выжженной дороге
Без фуража, теплых одежд,
И вся их армия в итоге
Лишилась всяческих надежд.
Наполеон прислал посольство
Переговоры предлагал.
Опомнился. Теперь уж поздно
Пусть вспомнит, что ему сказал.
Отряды партизан летучих,
Народных мстителей полки
Гоняли воинов «могучих»
Тем лишь бы ноги унести.
Войну закончили в Париже.
Победы очень яркий свет.
В зените славы и престижа
Высоким был авторитет.
Но я увидел, что идеи,
Которые влекли меня,
Не приведут к заветной цели,
Что показала нам война.
Я понял: рано, слишком рано
В стране вводить другой закон.
Ведь наше общество спонтанно
Готовит свой Армагеддон.
Примеры грозных революций
Вновь расшатали слабый мир.
Так много было безрассудства,
Что позавидует Шекспир.
Я сеть военных поселений
Решил в стране своей создать.
Помощник верный Аракчеев
Мне в этом взялся помогать.
Хотя в начале он был против,
Но когда понял мысль мою,
Сомнения свои отбросил
И встал безропотно к рулю.
Рождался новый класс – селяне –
Готовый к битве и труду,
Для них, я думаю, был вправе,
Осуществить свою мечту.
Создав свод правил и законов,
Права, свободы закрепить,
Чтоб каждый знал, как он мне дорог,
Как хорошо в России жить.
Но этот путь народ не понял
Опять бунты и мятежи.
Один Чугуев5 чего стоил,
Устал я от пустой борьбы.
* * *
Поздняя осень. Солнце грело,
Как будто август на дворе.
Все дамы в легких платьях светлых.
Луч солнца плещется в волне.
День угасал. Обычный, шумный.
Ночная тень, расправив шаль,
Уже спешит благоразумно,
Накинуть звездную вуаль,
И погрузить мир в сон спокойный.
Пусть отдохнет мир от тревог.
Вас утром день разбудит новый,
А старый подведет итог.
Но утром, что-то изменилось.
Поднялся ветер, облака,
Метель по улицам кружилась,
А мокрый снег слепил глаза.
Уходит мир тепла и света,
Грядут другие времена.
Так чья-то жизнь уже отпета
И снова жить пришла пора.
Покинул император бренный
Наш мир. Устал от суеты.
Но старец в мир пришел смиренный
Дай Бог с ним встретиться в пути.
Он снова к жизни возвращался,
Идя дорогой не простой.
У Серафима окормлялся,
Так справился со злой тоской.
Теперь душа его открыта,
Готов нести добро и свет.
Все что прошло уже сокрыто,
И выбран путь на много лет.
«Я стал действительно свободен,
Стал независимым от дрязг.
Как часто мы по кругу ходим
Обман и зависть вокруг нас.
Предательство друзей и близких,
Скорбей немыслимый багаж,
Остались в прошлой моей жизни
И растворились как мираж.
Теперь потерь я не предвижу,
Всегда останутся при мне
Слова Спасителя, что свыше
Звучат молитвой в тишине.
Свобода духа – это счастье,
Его не купишь на земле,
Спасает от любой напасти,
Кто верен Богу и себе.
Теперь мой дом простая келья,
Детишек грамоте учу,
Для взрослых Божие ученье
Я понемногу довожу.
По мере сил лечу хворобы.
Вот в этом вижу жизни смысл.
Мои непрожитые годы
Мне шепчут на ухо – спасись.
1. Скифы – Будучи сторонником «скифской войны», Александр I назначил командующим лично неприятного ему М.И. Кутузова, но только после того, как убедился, что он продолжит реализацию именно этой стратегии.
2. Дом графа – загородный дом графа Беннигсена (в Закрете), в котором состоялся знаменитый бал в момент переправы Наполеона через Неман.
3. Вилия – река омывающая Закрет.
4. Павел Васильевич – Голенищев-Кутузов произведен в генерал-адъютанты в 1810 г. Летом 1812 года сопровождал императора при поездке в Вильно и был оставлен при штабе 1-й Западной армии
5. Чугуев – восстание поселенцев Чугуевского уланского полка, вызванное жестоким режимом и каторжными условиями труда в воен. поселениях. Охватило тер. с нас. св. 28 тыс. чел. Восставшие требовали упразднить поселения и возвратить крестьянам отнятые у них земли.