Давно забыв позерство и кокетство,
остепенился. Жизнь свое берёт.
Лишь самосуд, отнюдь не самоедство,
меня, в ночах, хватает в оборот.
Несовершенен, слаб, ленив и грешен,
но пред собою честен и открыт.
Честолюбив, брезглив и безутешен,
поскольку верю в совесть, честь и стыд.
Лью на печаль коньяк, но знаю меру,
порой шатаюсь, но держу удар,
безверию предпочитаю веру,
стихи в костер швыряю, чтобы жар
не ослабел. Иной опоры нету,
не так уж мало, я почти привык,
поэтому пронёс по белу свету
ритмичных строк спасительный язык.