Сулили счастье мне с тобой
родные наши… и чужие…
И если б отпустила боль,
наверно, славно бы мы жили.
Но манит снова край земли,
и зреет тяга к переменам.
Летят сквозь осень журавли,
тоска вскрывает быта вены.
Шепчу:
- Любимая, прости…
Сидеть на месте не умею…
А время, сжатое в горсти,
как лист осины, пламенеет.