Сшей мне шляпку с вуалью дымчатой,
поздней ночи и звёзд владычица, —
мне на бал во дворец покинутый,
ровно в вечность кругов назад.
Не узнает ни шут, ни зеркало,
как беда, раз — и исковеркала
даже небо в пустых и выцветших,
расплескавших мечты глазах.
Не узнает ни люстра с птицами,
как от мыслей порой не спится мне,
сколько замков смывает волнами
там, где раньше покой царил,
сколько жалких лачуг с иконами
смотрят дырами в высь прожжёнными,
и куда от себя хотелось бы
убежать вдоль резных перил.
Паутиной дрожит молчание.
Тишина тишины печальнее.
Прямо в сердце сквозь снежный занавес
льётся самый противный дождь.
Ты портниха, швея и шляпница —
время в утро шарами катится —
И как прежде к вуали шёлковой
ты бутоны цветов пришьёшь.
И я снова по главной лестнице
в никуда и во всё, что грезится,
поднимусь на свирель волшебную,
став в неровен момент черствей,
в той же самой не взятой крепости,
в той же самой разбитой вдребезги
в королевстве больших и маленьких
обожжённых боями фей.