2. Вам удалось вовремя предвидеть болезни своих родных?
Это фрагмент из письма отца - одного из многих - за рубеж к дочери в эмиграции:
"В доме неподалеку от нас с Мариной живут две очень разные семьи. Одна из них - прочная любящая семья – муж, жена (оба только разменяли пятый десяток) и пара детей. На праздники приезжает ещё и родня, так что жизнь на этой половине дома кипит и в будни, и в праздники.
Второй частью дома владеет одинокая женщина, которую я буду далее за ее сдержанное достоинство называть просто Дамой. Она, видимо, «распечатала» девятый десяток лет. Дама лет двадцать назад потеряла горячо любимого мужа (был ранний брак по любви на всю жизнь). Плод брака - их дочь - я никогда не видел, т.к. к моменту её появления на свет сам жил временно в другом городе России. Дочь Дамы вместе с мужем – кажется с доктором наук, русские – уехали в США и «укоренились» там, у них всё в порядке. В Штатах приветствовали устойчивые семьи из России с престижным образованием и последующими перспективами успешного служебного роста.
Но Дама из своей половины дома, где жила её мать, и она сама с раннего детства, уезжать не хочет, по её собственным словам: «только вперед ногами», т.е. после смерти. В Штаты же, после нескольких «гостеваний» у молодых, надолго ехать более не хочет. О причинах возможной размолвки чужих мне людей ничего сказать не могу – не моё это дело.
На нашей же улице живут две близняшки чуть моложе меня – сёстры покойного мужа Дамы. Они были в хороших отношениях с моей сестрой и нашими родителями, дружелюбные отношения существуют между ними и нами с Мариной. После смерти брата они много времени заботились о его вдове, но потом ушли многие годы на уход за тяжело больным мужем одной из близняшек (до его кончины), а сейчас плохо и со здоровьем мужа второй.
В обоих случаях, как понимаете, это очень своеобразный образ жизни – многолетняя забота за тяжёлыми больными-хрониками без детей-помощников. Дама тоже оказалась вынужденной выживать в одиночку. Близняшки же – тётки её дочери – и состарились, и порядком износились от многолетнего ухода за своими больными мужьями. Дочь Дамы, став американкой, оказалась весьма экономной на слова благодарности и тёткам, и соседкам, тратя неделю – из десяти дней приезда в год – на подружек в Москве. Несколько последних лет её в нашем городке – Сосенском – не видели вообще. Правда, общаются по телефону ежедневно, хотя «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Отдалённая родня Дамы где-то просматривается, но её сложно дозваться в нужное время, ей вести постоянный уход за матерью не поручишь!
У соседей – из второй части дома, где живёт Дама, есть автомобиль, они – люди хорошие – продукты и лекарства Даме привозят, дорожку к дверям после снегопадов их дети для Дамы расчищают. В первом приближении её условия жизни, вроде бы, похожи на условия у вас, дочка, только зима подольше да морозы покрепче.
Но так покажется вам лишь при первом знакомстве, прежде всего потому, что ни ты, дочка, ни твой муж Григорий, ни, тем более, ваши детки НИКОГДА НЕ ЗНАВАЛИ ОДИНОЧЕСТВА - ни многолетнего быта-марафона перед потерей родителей (или супруга в преклонном возрасте), ни того, как одолевать болезни в одиночку в пустом доме, когда некому воды подать или за таблетками в аптеку сходить, как не знавали и необходимости раскидать сугробы вокруг дома – всё одной, или одному. НИКОГДА месяцами и, тем более, ГОДАМИ НЕ УХАЖИВАЛИ САМИ – один на один – за больными, испытывая ужас риска (а вдруг с подопечным что-то случится в твоё отсутствие?!) при необходимости оставить подопечного больного одного на какое-то время, - ради покупки продуктов в дом или одежды, из-за неисправности отопления дома, ради ежедневной готовки завтраков, обедов и ужинов. Тогда, когда сама (или сам) или температуришь, или нога подвернулась, и т.п., когда тебе где-то между седьмым - девятым десятками лет, и в тебе начинает гнездиться жуткое чувство своей одинокой беззащитной ненужности. Эту же беззащитную ненужность пытается одолеть мой хороший товарищ по туризму, потерявший к своим 86 годам и жену, и детей – дочь и сына, возможно, безоглядно отдавшись науке?
Передо мной самим, кстати, с некоторых пор стоял холодный расчётливый вопрос: а не следовало ли мне оставить свою жену Надежду Фёдоровну в заморском краю на попечении её детей, а самому вернуться домой – вытягивать свою сестру из жути одиночества? Ведь не сделав этого, в итоге я безнадёжно опоздал, вернувшись к ней с заботами слишком поздно – психика сестры не выдержала одиночества!
Вероятно, и упомянутая Дама, после кончины мужа, стесняется уже ряд лет сказать дочери (даже при её еженедельных телефонных звонках) о своих проблемах быта и здоровья в одиночестве.
«Как же, - вероятно, думает она, - дочке надо бросить в Америке семью, привыкшую к налаженному ею – хозяйкой – быту, бросить всё, уехав в Россию к матери на неопределённый срок. Вдруг зятёк, хоть он человек и воспитанный, но намекнёт, что они – жена и тёща в России, со своими проблемками ему надоели!». Может быть, самое жуткое состоит в том, что мать и дочь давно отвыкли друг от друга в бытовом общении, а у зятя обрела устойчивость мыслишка: «Я-то жену выбирал, зачем мне это «бесплатное приложение» - тёща? И дочурка, отвыкшая в Америке от «ухода и разных забот о маме», с его подачи или от собственной досады, вдруг начнёт на эту маму «гневаться»? И как старушке быть в плену таких воспоминаний и предположений?
Вот наша Дама и сидит в родительском доме, который отремонтировал её любимый и единственный супруг более двадцати лет назад, полагаясь теперь лишь на удачу, помощь родных стен да на посильную помощь соседок при своём одиночестве и неприкаянности. И, возможно, Даму мутит от накатившего понимания, что доверять свою жизнь под старость своим детям, уехав к ним в чужую страну, тоже опасно («сытый голодного не разумеет»), ибо у них, в силу возраста ещё нет жизненного опыта тех лет по уходу за пожилыми и старыми, до которых уже доросла она – их мать и тёща. Нет, как результат, взаимного понимания. И она боится нарваться в США (а, может быть, и нарывалась?), жалуясь в семье на недоразумения с местным медперсоналом госпиталя, на высокомерный ответ, например, зятя: «Здесь вам не Россия! Здесь свои порядки!» Как ей – старухе – быть без знания языка новой страны – разговорного и медицинского, быть без тех же старушек – сестёр её мужа, если вдруг что-то заболит? Не всякий диагноз поставишь без вербального контакта с пациентом! Да и внучки отвыкли от русской речи – о чём болтать с бабкой из «Рашки»?"
*
Линк главы до и после читаемой:
2. До http://stihi.ru/2022/12/16/6635; после http://stihi.ru/2022/12/16/6345