Для слуха положены уши,
Для зрения – парочка глаз,
А совесть заложена в души,
Чтоб слышать божественный Глас.
И если же с верной дороги
Ты хочешь налево свернуть,
Она ощущеньем тревоги
Ужалит немедленно в грудь.
А далее совесть людская
Заплачет, нутро изгрызя,
Всечасно тебе повторяя
Короткое слово "нельзя".
Но можно при должном уменье
Свести этот голос на нет,
И двинуть скорей в направленье,
Таящем желанный запрет.
Пройдя же тропинку кривую,
Уткнешься, однако, в тупик,
И душу, на время глухую,
Разбудит пронзительный крик.
И сердце забьётся, как птица,
И сильно душа заболит,
Короче, к тебе постучится
Не знающий жалости стыд.
Сначала, конечно же, сложно
Терпеть эту пытку огнём,
Однако со временем можно
Расправиться и со стыдом.
Привыкнешь к подобным победам –
И совесть заснёт навсегда,
И стыд тебе станет неведом,
И праведность станет чужда…
Проститься с обузою нудной
Всегда было общей мечтой,
И в целом не очень-то трудно
Отправить её на покой:
Потворствуй желанью любому,
И все возраженья глуши,
И совесть погрузится в кому
На дальних задворках души.
Но в мире, где многие с детства
Не слышат сакральную весть,
Не знают границ непотребства
И бедствий кровавых не счесть.
И как это нам ни печально,
Планета не станет добрей,
Доколе здесь будет нормальной
Бессовестность наших людей.
И если пугают масштабы
Паденья к поверхности дна,
То совесть людскую пора бы
Будить от глубокого сна.
Так пусть же раскроются уши,
И морок исчезнет из глаз,
И пусть воплощённые души,
Услышат божественный Глас.