ПАСТБИЩЕ
Я иду чистить источник на пастбище;
Я остановлюсь только для того, чтобы сгрести листья
(И, возможно, подожду, пока вода очистится):
Я не буду отсутствовать долго.— Ты тоже иди.
Я иду за маленьким теленком
Это значит стоять рядом с матерью. Это так молодо,
Он шатается, когда она облизывает его языком.
Я не буду отсутствовать долго.— Ты тоже иди.
КОРОВА В ЯБЛОЧНОЕ ВРЕМЯ
Что-то вдохновляет единственную корову в последнее время
Сделать из стены не больше, чем из открытых ворот,
И думайте о строителях стен не больше, чем о дураках.
Ее лицо испачкано выжимками , и она пускает слюни
Сироп для сидра. Отведав фруктов,
Она презирает пастбище, увядающее на корню.
Она перебегает от дерева к дереву, где лежит и лакомится
Буреломы, покрытые жнивьем и изъеденные червями.
Она оставляет их покусанными, когда ей нужно лететь.
Она ревет на холме на фоне неба.
Ее вымя сморщивается, и молоко высыхает.
БЕГЛЕЦ
Однажды, когда в этом году начал
выпадать снег,
Мы остановились на горном пастбище, чтобы спросить: "Чей
жеребенок?"
Маленький Морган стоял одной передней лапой на стене,
Другая свернулась у него на груди. Он опустил голову
И фыркнул на нас. А потом ему пришлось бежать.
Мы услышали миниатюрный гром там, где он убежал,
И мы видели его, или думали, что видели его, тусклого и
серого,
Как тень на фоне завесы падающих хлопьев.
"Я думаю, малыш боится снега.
Он не сломлен зимой. Это не игра
С малышом вообще. Он убегает.
Я сомневаюсь, что даже его мать могла бы сказать ему: "Ради бога,
это всего лишь погода". Он бы подумал, что она не знает!
Где его мать? Он не может быть на улице один.
И вот он снова появляется с грохотом камня
И снова взбирается на стену с побелевшими глазами
И весь его хвост, в котором нет прямых волос.
Он встряхивает пальто, словно отгоняя мух.
"Кто бы это ни был, кто оставляет его так поздно,
Когда другие существа отправятся в стойло и мусорное ведро,
нужно сказать, чтобы они пришли и забрали его".
II
ЗИМНЯЯ НОЧЬ СТАРИКА
Все, кто был на улице, мрачно смотрели на него
Сквозь тонкий иней, почти отдельными звездами,
Это скапливается на стекле в пустых комнатах.
Что удерживало его глаза от ответного пристального взгляда
В его руке была лампа, наклоненная рядом с ними.
Что мешало ему вспомнить, что это было
То, что привело его в эту скрипучую комнату, было возрастом.
Он стоял— окруженный бочками, в растерянности.
И напугав подвал под собой
Топая туда, он снова напугал его
В топоте прочь;—и напугал внешнюю ночь,
В котором есть свои звуки, знакомые, как рев
Шум деревьев и треск ветвей, обычные вещи,
Но нет ничего лучше, чем бить по ящику.
Светом, которым он не был ни для кого, кроме самого себя
Где сейчас он сидел, озабоченный сам знает чем,
Тихий свет, а потом даже не это.
Он отправил на луну такую, какой она была,
Так поздно возникший, к разбитой луне
В любом случае лучше, чем солнце
За такое обвинение его снег на крыше,
Его сосульки вдоль стены держать;
И заснул. Бревно, которое сдвинулось с места от толчка
Оказавшись в печи, он потревожил его, и он пошевелился,
И облегчил своё тяжелое дыхание, но всё ещё спал.
Один пожилой мужчина — один — не может содержать дом,
На ферму, в сельскую местность или, если сможет,
Именно так он делал этой зимней ночью.
****
THE PASTURE
I'm going out to clean the pasture spring;
I'll only stop to rake the leaves away
(And wait to watch the water clear, I may):
I shan't be gone long.—You come too.
I'm going out to fetch the little calf
That's standing by the mother. It's so young,
It totters when she licks it with her tongue.
I shan't be gone long.—You come too.
THE COW IN APPLE-TIME
Something inspires the only cow of late
To make no more of a wall than an open gate,
And think no more of wall-builders than fools.
Her face is flecked with pomace and she drools
A cider syrup. Having tasted fruit,
She scorns a pasture withering to the root.
She runs from tree to tree where lie and sweeten
The windfalls spiked with stubble and worm-eaten.
She leaves them bitten when she has to fly.
She bellows on a knoll against the sky.
Her udder shrivels and the milk goes dry.
THE RUNAWAY
Once when the snow of the year was beginning to
fall,
We stopped by a mountain pasture to say "Whose
colt?"
A little Morgan had one forefoot on the wall,
The other curled at his breast. He dipped his head
And snorted at us. And then he had to bolt.
We heard the miniature thunder where he fled,
And we saw him, or thought we saw him, dim and
grey,
Like a shadow against the curtain of falling flakes.
"I think the little fellow's afraid of the snow.
He isn't winter-broken. It isn't play
With the little fellow at all. He's running away.
I doubt if even his mother could tell him, 'Sakes,
It's only weather.' He'd think she didn't know!
Where is his mother? He can't be out alone."
And now he comes again with a clatter of stone
And mounts the wall again with whited eyes
And all his tail that isn't hair up straight.
He shudders his coat as if to throw off flies.
"Whoever it is that leaves him out so late,
When other creatures have gone to stall and bin,
Ought to be told to come and take him in."
II
AN OLD MAN'S WINTER NIGHT
All out of doors looked darkly in at him
Through the thin frost, almost in separate stars,
That gathers on the pane in empty rooms.
What kept his eyes from giving back the gaze
Was the lamp tilted near them in his hand.
What kept him from remembering what it was
That brought him to that creaking room was age.
He stood with barrels round him—at a loss.
And having scared the cellar under him
In clomping there, he scared it once again
In clomping off;—and scared the outer night,
Which has its sounds, familiar, like the roar
Of trees and crack of branches, common things,
But nothing so like beating on a box.
A light he was to no one but himself
Where now he sat, concerned with he knew what,
A quiet light, and then not even that.
He consigned to the moon, such as she was,
So late-arising, to the broken moon
As better than the sun in any case
For such a charge, his snow upon the roof,
His icicles along the wall to keep;
And slept. The log that shifted with a jolt
Once in the stove, disturbed him and he shifted,
And eased his heavy breathing, but still slept.
One aged man—one man—can't keep a house,
A farm, a countryside, or if he can,
It's thus he does it of a winter night.