Шатайся тайно между всеми
по зимним улицам, пока
не упадет тебе на темя
сосулек острых два шматка.
Вот так и жил бы ты на свете
не нужный никому лет сто.
Но вдруг господь тебя отметил
сим указующим перстом,
как будто ткнул в тебя курсором
в своей стратегии чудной,
движеньем плавным и нескорым
вращая мелкий шар земной
в такой игре, в которой боги
махаются на кураже.
И вот ты не один из многих,
а ты особенный уже.
Ты не один из сотен тысяч,
что вертит случай на х#ю.
И профиль твой могли бы высечь
на постаменте в честь твою.
А снег ложится и не тает.
И, суетясь и хлопоча,
над телом пипл причитает
и ждёт ментовку и врача.
И ты лежишь - прямой и белый
(а может, вовсе не прямой).
Так, ничего почти не сделав,
ты вступишь в вечность, как в дерьмо.