Спали в глухих пижамах, ели по одному.
Лопались годы ржаво в выцветшем их дому,
Едкою штукатуркой сыпались слов снега…
Дело запахло дуркой, порцией мышьяка,
Пулей, ножом, удавкой, пудом сушёных слёз,
Проткнутое булавкой всё это взорвалось!
Каплей последней стали брошенные носки,
Фразы-клинки летали, брея ему виски:
«Мама предупреждала, с этим хлебнёшь беду!»
Он промолчал устало, и осознал: «Уйду».
Бывали бури и прежде, с волнами до небес,
Но он не терял надежды, и ожидал чудес,
Ждал от неё желанья, доверия и тепла…
Рухнуло мира зданье, выгорело дотла!
Ты ещё здесь, читатель? Хочешь другой сюжет?
Спали в одной кровати бабка и старый дед.
Мимо прошло столетье, годы, как домино,
Солнце лучистой медью сыпалось им в окно.
От посевной, до жатвы в общий костёр дрова.
Она говорила: «Прав ты», он отвечал: «Права…»
Радости и печали не обходили дом,
Вместе весну встречали, пенсию и потом...
Скажешь: «Любви до гроба нынче не может быть»
Просто друг другу, оба, умели себя дарить.
20-25.12.2022
«Простая-сложная история»
Капали годы ржаво
в выцветшем их дому,
ночью в глухих пижамах
спали по одному.
Едкою штукатуркой
сыпались слов снега…
Дело запахло дуркой,
порцией мышьяка,
пулей, ножом, удавкой,
пудом сушёных слёз.
Проткнутое булавкой
прошлое взорвалось!
Каплей последней стали
брошенные носки.
Фразы-клинки летали,
брея ему виски:
«Мама предупреждала,
с дурнем хлебнёшь беду!»
Он промолчал устало,
и осознал: «Уйду».
Гордые одиночки
(каждый по своему прав)
крали себя у дочки,
лодку любви сломав…
Ты ещё здесь читатель? Хочешь другой сюжет?
Спали в одной кровати бабка и старый дед.
Мимо прошло столетье, годы, как домино,
солнце лучистой медью ластилось им в окно.
От посевной, до жатвы в общий костёр дрова.
Она говорила: «Прав ты», он отвечал: «Права…»
Радости и печали не обходили дом,
вместе весну встречали, пенсию и потом...
Скажешь: «Любви до гроба нынче не может быть»
Просто друг другу, оба, умели себя дарить!
в редакции на 17.05.2023