Тепло ли хрупкой девице в залатанном тулупе?
Теперь деваться некуда, отвез папаша в лес.
Сложилось все нерадостно, отчаянно и глупо,
Но вызвала ты, девица, живейший интерес.
Моя душа лишь холоду свирепо, верно служит.
В ней нет нелепой мягкости и лучиков добра.
Все забирает злая, безжалостная стужа.
Заиндевели волосы. Жестокая игра.
Легко ли хрупкой девице осознавать потери?
Затравленная, выкинута в ужас холодов.
Стучишь зубами, девица. Скажи, а я «поверю».
Ты — мой прекрасный, дивный, торжественный улов.
Желаешь ли ты, девица, другой, счастливой жизни,
Где взгляды не кусаются с тоской бродячих псов?
Где зависть, раздражение, немая укоризна
Закрыты, в ящик спрятаны, и больше нет оков?
Ты побледнела, девица, и губы посинели,
Но робко улыбаешься, как будто мы с тобой
Стоим и жадно слушаем беспечных птиц апреля.
Не очень-то им весело под Новый год, зимой.
Тепло ли хрупкой девице среди моих деревьев?
Среди замерзших птичек, что так хотели жить?
Ты смотришь нежно, горестно на ледяные перья.
Тепло ли хрупкой девице? Скажи, скажи, скажи!