До утра в окно смотрели:
ты — на время, я — в постели,
а по небу жёлтый крендель
плыл на блюдце золотом.
Ты мечтала о закате
и топила боль в мускате,
накрахмаленная скатерть
отливала серебром.
У меня смыкались веки,
и к нулю стремился вектор,
и свечу задувший ветер
вёл к логичному концу.
У тебя рука дрожала,
и давила боль на жалость,
и морщинки разбежались
по усталому лицу.
Я прокручивал былое,
как складной карманный глобус,
и с какой-то дикой злобой
полюса перемещал.
Ты сказала: «До... сегодня...
взвешен, признан непригодным...
и одет не по погоде.»
Встала, вышла и ушла.