В мир как будто подброшенный,
жизнь приняв как подвох –
я родился не спрошенный,
я родился врасплох.
К свету даже не вынесли,
а втолкнули меня –
начинать себя в минусе,
а не просто с нуля.
Будто щупами крабьими –
до меня самого –
беспощадно разграбили
все мое естество.
И еще до рождения
подвели мне итог;
я и сам – как хищение,
неоплаченный долг.
Но и эта безъявственность –
слишком царская честь,
и уже есть безнравственность
просто в том, что я – есть.
…В двадцать первом, наследственном,
с новым временем впрыть,
мы живем в пост-Освенциме –
опоздавшие жить.