Алфавит

               
   Помнишь, когда тебе исполнилось семь, мы стали придумывать свой алфавит? Не тот, который ты знала уже в пять, а наш с тобою. Только наш. Было воскресение, день, когда Лена разрешала нам видеться. Мы сидели в машине. На улице лил дождь. Изнывая от скуки и не зная, чем заняться ты достала из кармашка сидения блокнот, в котором мы обычно рисовали. Я уже не помню, кто из нас первым предложил придумывать новые буквы, но то, что первую букву записала ты, это я помню совершенно точно. Она была робкая и неказистая, наверное, потому что первая. Её линии «плясали» и завивались в какую-то замысловатую закорючку. Буква не была похожа ни на одну известную мне, да и вообще на букву, она была мало похожа. Назвала ты её тоже необычно – «Утро».  Я спросил:
– Почему «Утро»?
– Потому-что! Потому-что каждый новый день начинается с утра! Потому-что солнышко появляется утром. Потому-что я родилась утром и вообще, папа, почему я должна разжёвывать тебе элементарные вещи! – сдвинув брови и придав лицу очень серьёзное выражение, выпалила ты.
– Хорошо, дочь. Тогда, следуя твоей логике, следующая буква обязательно должна называться «Кофе», – и я изобразил что-то похожее на кружку, над которой клубился пар.
– Это, папочка, следуя твоей логике! Это ведь ты у нас без кофе жить не можешь!
   Возразить было нечего и поэтому я снова согласился. Вот интересно, почему люди, чем меньше знают, тем меньше сомневаются? Детей, это касается в первую очередь. Наверное потому, что ваша память еще не засорена огромным количеством информации и ещё большим количеством воспоминаний, которые словно старые игрушки в доверху набитой кладовой пылятся и ждут, когда их достанут.  Некоторые иногда достают, чтобы стряхнуть с них пыль. Некоторым игрушкам везёт, ими делятся.  Пока ты изображала следующую букву и думала, как её назвать, из кладовой моей памяти я достал одну из таких игрушек:
   Летнее, воскресное утро. Яркое солнце нагло пытается раздвинуть портьеры и заглянуть в спальню. Из раскрытого настежь окна одновременно с пением птиц, доносятся звуки просыпающегося города. Тебе около двух. Ты спишь в своей кроватке у стены, мило подсунув ручку под щёку. Лена, откинув лёгкое одеяло, тоже спит. Её длинные волосы, как продолжение солнечных лучей, которые не смогли пробраться в спальню, рассыпались по подушке. На красивом лице играет едва заметная улыбка. Я глажу её волосы, чувствую тепло, идущее от её тела. Какое-то время я лежу и любуюсь моими ангелочками, потом тихо встаю, умываюсь и иду на кухню готовить завтрак. Мне очень хочется сделать что-то приятное для моих любимых девочек! И пусть, это такая мелочь, завтрак, но я знаю, что Лене это точно понравится…
– Папа, ты где? – твой голос вернул меня в реальность.
– Извини, дочь, задумался. Ну что, какая буква у нас следующая?
– «Вода», только не спрашивай, почему!
– Хорошо, не буду. Я уже понял правила составления нашего алфавита – никаких правил. Сплошная импровизация.
– Какой ты умный, папочка!
– Тогда следующая буква будет называться, будет называться… она будет называться «работа».
– И как же ты её изобразишь?
  Я задумался. Если вспомнить предпоследнее место работы. Я бы не секунды не колеблясь, изобразил эту букву в виде бутылки. Устроился на работу – надо обмыть, а то мужики не примут. Конец рабочей недели – надо отметить, а то коллеги не поймут, и так пошло, поехало. Дни рождения, премии, корпоративы и т.д. и т.п. Лена сначала терпела, потом стала ругаться, потом умолять, потом снова ругаться, а потом собрала вещи, переехала к маме и подала на развод.
– Папа, ты опять завис? Рисуй давай!
– Знаешь, что, а давай-ка изобразим её в виде осла!
– Круто!

  С тех пор, если погода не позволяла нам гулять, мы придумывали буквы для нашего алфавита. Какие только закорючки мы с тобой не рисовали. И как только мы их не называли. Всё было хорошо, если не считать того, что твоя мама никак не хотела меня прощать. Боялась, что я опять сорвусь.  Но я держался. Я приезжал к тебе каждые выходные. Я знал все твои тайны. Во всяком случая, я так думал. Ты росла на моих глазах. Всё было хорошо до тех пор, пока в нашем алфавите не появилась буква «зю». Буква похожая на чёрную тучу и обозначающая горе, беду, трагедию.

  У тебя обнаружили серьёзное заболевание. Нужна была срочная операция за границей, которая стоила больших денег.  Очень больших денег. Потянулись недели тяжелых испытаний. Больницы, обследования, уколы, капельницы. Твоё состояние ухудшалось с каждым днём. Радио, телевидение, спонсоры, фонды. Мы собирали деньги. Деньги собирались очень медленно. А ещё мы помирились с Леной. Сначала, конечно, она винила во всём меня. Ругалась, кричала, плакала. Но потом поняла, что не время. И снова белые халаты, крашеные коридоры, твои осунувшиеся глаза. Письма, запросы, кабинеты, отказы. И так по кругу день за днём. Машину я продал, но наш блокнот носил всегда с собой и когда становилось совсем невмоготу я придумывал новые буквы. В нашем алфавите появились: «храм», «молитва», «вера», «надежда», «надежда», «надежда» … Надежда угасала.
  А потом, вдруг, из неоткуда, появилась буква «чудо». Нашелся волшебник, который сразу выделил всю недостающую сумму. Тебе сделали операцию. Ты идёшь на поправку и скоро вы с мамой будете дома. Мы обязательно до придумываем наш алфавит. Мы втроём. Я уверен, есть ещё немало букв, которые обязательно надо придумать. Дочь, только чур, последнюю букву запишешь ты, даже, если она будет похожа на два маленьких холмика. Назови эту букву «память».