Слезами Ангела умытый
в буквальном смысле и прямом,
чей остров, смертью позабытый,
рыдает в городе глухом.
Тоскуют минские скамейки
по ласкам кисточек и краскам,
а солнышко стреляет метко
по куполам солдатских касок.
И по мишеням облаков,
не в молоко попали пули
полуживых ещё стихов,
войну и мир перевернули -
в моей игрушечной душе,
слезами Ангела омытой,
один, средь шумных камышей,
и страшной болью, не забыт я.