АЛЬБЕРТ АДАМОВ
(1938 - 1985)
Век двадцатый, век железный,
Век военный, век седой!
Старина уже болезный –
Все кричат, что молодой…
Я не буду спорить, слышишь?
Но признаться нам не грех:
Нынче ты живёшь и дышишь
Вечной молодостью тех,
Кто ушёл из жизни прежде,
Чем родиться ты успел,
Кто в боях на Красной Пресне
Песню мужества запел.
Кто бывал прямым и грубым,
Но когда пришёл черёд,
Бросился хрипящей грудью
На фашистский пулемёт.
Кто подчас казался слабым,
Но пришла пора – и он
Пытки выдержал в гестапо,
Был расстрелян иль сожжён.
Кто заслуживал Героя,
Но за то, что был в плену,
Осуждён и под конвоем
Отвезён на Колыму.
Кто упал в бою на Волге,
Кто упал в бою за Доном,
Кто в концлагере германском,
Кто в спецлагере своём, –
Многих только ты приметил,
Многих даже я запомнил,
Многих следователь знает
Да колымский бурелом.
Век двадцатый, век железный,
Век военный, век седой!
Старина уже болезный –
Все кричат, что молодой…
Ты на людях не заплачешь,
Никому не знать о том,
Как ты стонешь, слёзы прячешь,
Задыхаясь под платком,
Как тоскуешь ты порою
И становишься темней,
Вспоминая о героях
Горькой юности своей.
***
Мне в детстве часто не хватало сил.
Сквозь безотцовщину до выпускного класса
Я пробивался, дрался и грубил –
Учитель мне твердил, что жизнь прекрасна.
Я рос голодным – был великий пост,
Я вяз в междоусобицах и дрязгах,
Спал под забором, на вокзале мёрз,
Но всё надеялся, что жизнь прекрасна.
Я жил как мог, лез на рожон везде,
А кое-где смирялся, как приказано,
И сколько помню, в доброте и зле,
Как в забытьи шептал, что жизнь прекрасна.
Не раз мне попадало по зубам,
В глазах темнело. Становилось ясно,
Что я с минуты на минуту сдам...
Но жить хотелось. Жить – всегда прекрасно.
Я повзрослел, мне скоро тридцать лет.
Я прожил их, как видите, прекрасно,
Ведь я несу в душе весь белый свет.
...А мог бы столько лет прожить напрасно!
ХАРАКТЕР
И крупно пронесу и круто
жизнь до немыслимого дня,
когда последняя минута
к ответу призовёт меня.
И спросит строго и нежданно,
доволен ли судьбой своей?
И жить, ещё желая жадно,
я так тогда отвечу ей,
что каждый час живя под Богом,
подчас вздыхая: «Да, судьба…» -
в существовании убогом
не мог похоронить себя.
Я много лет с моей судьбою
веду непримиримый бой,
чтобы подняться над собою,
и, значит, стать самим собой.
Ведя борьбу – за вехой веха,
не веря слабостям своим,
ковать характер человека –
на том стояли и стоим.
В самосраженье нету жеста,
о нём говаривал Толстой.
И, постигая совершенства,
мы постигаем смысл простой,
какую трудную работу
мы делать с детских лет должны.
…А тем не верю ни на йоту,
кто ангелами рождены.