Милая, доверчивая Лена!
Наш потрепанный в боях и дружный взвод
С братским уваженьем неизменным
Свой привет тебе с позиций шлёт.
Как вы там? Волнуетесь, наверно?
Не смотрите мрачных новостей.
Здесь у нас, малыш, не всё так скверно,
То есть раньше было тяжелей.
А теперь – затишье до работы.
Вот пишу, и рядом, горяча, –
Талисман уюта для пехоты, –
Светит мне окопная свеча
В банке из-под сладкой кукурузы
(Вспомнился твой «крабовый» салат!).
Волонтёры их прислали с грузом
Новых карематов для ребят.
Мы теперь практически богаты!
К нам прибившийся весной голодный пёс
На харче из каш и концентратов
Округлился малость и подрос.
Из Батончика он вымахал в Батона.
Боевой товарищ хоть куда!
Шутим мы, что будет на погонах
У него майорская звезда…
Милая моя, читать так странно
С тонкого бумажного листка
После телефонного экрана,
Как ты мне близка и дорога.
Не Дубровский, да и ты – не Маша,
Если можно просто позвонить.
Но теперь все чувства – только наши,
И письмо – связующая нить.
Попрочней, чем будет вытяжная
У ручной гранаты на чеке.
И длиннее. Это точно знаю.
Ты – со мной, хотя и вдалеке…
Милая моя, пишу я трудно.
Без привычки скуп солдатский слог.
Не читай письма другим: прилюдно
Потеряет всю правдивость строк.
Я надеюсь, и люблю, и верю.
Ты – надейся и люби, и жди.
Маленькая ты моя, потери
Этих дней, прошу, перетерпи.
Слёзы, что ты тихо переплачешь,
Не признавшись в этом никому,
Для меня гораздо больше значат,
Чем прилёты сквозь ночную тьму.
Чем граната, сброшенная с дрона
В поседевший от снегов окоп,
Чем стреляющие в нас из-под бетона
Бешеный наёмник и «укроп».
Маленькая ты моя, родная!
Ничего не бойся, не грусти.
Мы идём, тебя оберегая.
Пожелай удачи нам в пути!