«...Пускай мне падают к ногам туристы, москвичи,
Мне счастье суждено богами; звёздами в ночи
Мои желанья целый мир пусть выполнит сей час,
Любовь – не сказка и не миф!» Луна в волн;х качалась.
«Но где найти мою любовь в таком огромном городе?»
Глядела дева вновь и вновь на все мундиры, бороды...
«Ах, вот поэт, как он одет! Как он очарователен.
Но вдруг любовь сойдет на нет, ведь правда так бывает.
Высокий, статный, он майор, полковник даже может.
Ах, вот жена, - и сердце – “ёк!” -как он красив, мой Боже».
Так дева шла по златоглавой утренней Москве,
И улыбалась женихам – задумчиво, не ветренно.
Моряк, священник, президент – неслись перед глазами.
«Зачем одной? Так сердце ноет, и пора уж замуж.»
А дева в дальнем том саду – цветком была одета,
Краснела роза на беду, смущалась роза-дева.
«Ах, что ты делаешь, сестра, гуляя по столице?
Ведешь себя немного странно, всех пленишь ресницами,
Улыбкой дерзкой карих глаз, своей походкой смелой...»
Так роза ахала не раз, белела и краснела.
И оказалась роза вдруг чуть розовой, не белой.
Вздохнули все цветы вокруг, смеяться же не смели.
Пускай и розовой, была – царицей роза-дева.
Сказала девушка: «Да ладно! Что плохого делаю?!
Ищу любимого себе – тебе какая разница?
Но где он? - Приз моих небес, почём судьба не радует?»
Нельзя не верить в чудеса, и вот – свершилось чудо:
Он улыбнулся деве сам, упавши ниоткуда.
Голубизна в глазах, в крови; брюнет – предел мечтаний.
«Привет, мой муж! Ты Бог любви! Мы в жизни не расстанемся»
Шагали плавно по Москве, красавец с девой-розой.
«Ничто теперь не страшно нам: ни смерч, ни смерть, ни грозы,
Ни буйство бурь, ни ветра вой, с тобой теперь навеки.
Дарю любовь тебе одной, в тебя лишь только верю».
Раздался деловой звонок на белом телефоне,
И не ответить он не мог: клиент на Мегафоне.
Но замерл; на миг, на век красавица из сада:
Застыло время, сердце, ветер – может от досады,
От удивления скорей. Влюбилась дева словно:
«Мой телефон, мой корифей – волшебный, белый, ловкий».
Смеялся долго наш брюнет: «Вы из какого времени?
Ведь у кого теперь из нет? – Приставь лишь трубку к темени...
Связало целый мир земной устройство это скромное». –
«Ах милый, белый...Дай! Он мой! Пощупаю...потрогаю...»
Они гуляли по Москве порою той весеннюю,
Смотрела дева на брюнета несколько рассеянно.
«Экран, мелодия, фейсбук, Любимый мой, Квадратный!
Отстань, брюнет! Теперь мне будь лишь только добрым братом.
Любимым будет – телефон. Он – мой! Отдай навеки.
В тебе лишь только какофония. Противен Человек мне».
Она брала его с собой в постель и под подушку.
А без него ей было больно, томно, скучно, душно.
Часы бежали, дни текли, роман всё разгорался.
Брюнет чуть-чуть главой поник, но деве – только радостно.
Однажды утром он её обрадовал запиской,
Восторг девицы – без краёв, невиданно-написанный –
«Любовь моя, отныне твой – любимый сувенир.
Ты мне мила, но только вот зовёт далёкий мир.
Устал терзаться, ревновать, теперь – тебе свобода.
Тебе любовник он в кровати, утром будит бодро,
Любимый муж и верный друг – твой белый телефон,
Всё остальное – вредно, нудно, лишь излишний фон.
Тебя люблю на много лет, ушёл гулять по свету.
Зарядка где-то на столе. Корми любимца вечером».
Немного грустно на душе: одну ли, две минуты,
Но телефон такой волшебный, мир богатый внутренний.
Его покрепче обняла и пала на подушку:
«С тобой мы будет вечно ладить, мой смартфончик-душенька».
И целовала горячо – минутами, часами.
«Все беды будут нипочем с любимым, белым самым».
В далёком розовом саду вздохнула дева-роза,
И про себя чуть-чуть подумала: «Любовь – такая проза!»
Былина ли, баллада ли – почти закончен стих...
Любовь к такому сладкому, квадратному и гладкому,
Любовь такая ладная, конечно же, не стихла!
Заснула роза-девушка в на клумбе из цветов,
Приснился ей московский сон далёких горьких слов,
Приснилась дальняя сестра, что девушкою стала,
Во сне пригрезилось, как будто та любовь растаяла:
«Зачем же ты мой беленький, мой миленький – сломался?
Пойду куплю замену я, тебя в Москве не мало...»