Это только поэту дано,—
когда кровь на душе застывает,
болью падать на самое дно,
где за горем лишь счастье бывает.
Где тоска, как змеиный укус,
ничего не несёт, кроме яда,
от которого горечи вкус
шепчет в радости: смерть где-то рядом.
И ножами кромсают тебя,
словно Цезаря по рукоятки,
где свой Брут и родная семья
не поставят на сердце заплатки.
Это только поэту дано, —
разрывать круг порочный, рыдая,
умирать, каждым кадром в кино,
не играя, а жизнь проживая.