Из всех тополей за окном
остались два голых обрубка,
один с очень мощным стволом,
к нему прислонилась подруга.
Серёжки она по весне
бессонно качала на ветках
и пухом легчайшим, как снег,
летели по ветру их детки.
Всем жизненным бурям назло
росли до небес исполины,
сплетались их ветви узлом,
душою и телом едины.
Но против визжащей пилы,
они не смогли защититься
и мечутся как мотыли,
не веря глазам своим, птицы.
Взял в руки пилу идиот,
уж лучше бы резал под корень.
И штора меня не спасёт.
Пейзаж за стеклом тяжко болен.