Абель Алексей
Марине Цветаевой. К 76-й годовщине ухода
Марине Цветаевой, «может быть самой великой женщине из всех, живших
когда – нибудь на свете… (Е. Евтушенко)» с любовью, восхищением и благодарностью.
Использованы её стихи: Уж сколько их упало в эту бездну… и Тоска по Родине! Давно…
«И будет жизнь с её насущным хлебом,
С забывчивостью дня,
И будет всё, как будто бы под небом
И не было меня…»
М. И. ЦВЕТАЕВА.
Отвергла ностальгическую слабость,
а память – отчий дом,
нигде нет храма, но такая радость –
рябина под окном…
Защитою – застёгнутая гордость,
души бронежилет
и возвращенья к Родине тревожность –
безвременья пикет…
Любовь и Вера – всё ушло в когда – то,
как выпитый стакан,
пророческая шутка Пастернака:
верёвка, чемодан…
Семья в тюрьме, как вымазана дёгтем,
Елабуга, перрон…
мыть миски недостойным даже ногтя,
столовой моветон…
Затменья час, тяжёлый и незримый,
смертельный и прямой,
дрова, вчера пылавшие в камине -
серебряной золой...
Гвоздь кованный в сенях – нетерпеливость,
твой брат – в ладонь Христа,
змеёй верёвка в горло зло вцепилась,
дождалась темнота!
Хрипя, твой голос улетал от мира,
где каждый – за себя,
прощально зазвенев, упала лира
в провал небытия…
Ушла, но в нас:
«… ЧТО ПЕЛО И БОРОЛОСЬ,
СИЯЛО И РВАЛОСЬ,
И ЗЕЛЕНЬ ГЛАЗ твоих, И НЕЖНЫЙ ГОЛОС,
И ЗОЛОТО ВОЛОС…»
И золото твоих бессмертных строчек,
и в вечность дан билет,
и каждый, в ком Господь оставил росчерк,
засветится в ответ!
© Copyright: Абель Алексей, 2014
Свидетельство о публикации №114033004116
Екатерина Адасова
Цветаева у порога
Стихи, как свечи,
что тонки,
Горят вновь тускло
и убого.
И здесь у жизни,
у реки,
Стоишь у своего
порога.
И здесь чисты твои
мечты.
Уже взлетела
над землею.
И грусть разгладила
черты.
Здесь лишь покой,
и нет здесь горя.
Над этим миром
тишина,
Внизу, заснувшая
страна,
В потоке мягком,
с облаками.
Остались только
лишь они,
Сейчас закапают
слезами.
Свеча погаснет,
посмотри,
Там темнота,
побудь же с нами.
© Copyright: Екатерина Адасова, 2012
Свидетельство о публикации №112092601976
Лирика Цветаевой
Какие тучи над тобой,
И нет спасения в Париже,
Железной тягостной рукой.
Тебе укажут, горе ближе.
И расстаешься навсегда,
С семьей, с собой.
Страной, друзьями,
Но лирика опять легка,
И вся пропитана слезами.
© Copyright: Екатерина Адасова, 2012
Свидетельство о публикации №112092502185
Цветаева и дорога
И сказочный мир оказался худым,
Париж не пригоден для жизни.
Куда же Марина, куда ты спешишь,
К своей печальной отчизне.
На тот эшафот Эфрон принесен,
И дочь растворилась в холодных просторах.
Кого же теперь, к ним ты несёшь,
Укрыта, платком, как убором.
Положишь и ты, здесь котомку до срока,
Стихи распадутся, растают,
И тонкой полоской лежит здесь дорога,
Елабуга ждет, ты точно все знаешь.
© Copyright: Екатерина Адасова, 2012
Свидетельство о публикации №112100811292
Цветок Цветаевой
Растет цветок,
В грязи, пыли.
На тропке пробитой,
У рощи цветущей.
А может под кручей,
А может в канаве,
Цветок расцветал,
К надежде и славе.
Он смят под ногами,
Рукою зажат,
И плачет цветок,
И скользит аромат.
© Copyright: Екатерина Адасова, 2012
Свидетельство о публикации №112092502193
Маргарита Анина
Марина
И выгибалася в дугу прямолинейность...
Как до отказа отведённая пружина...
Слова срывались... пробивая Бесконечность...
М-А-Р-И-Н-А!!!
О чём ты думала... ДЕЙСТВИТЕЛЬНО... тогда?
Захлопнув двери за собой устало...
На что " последнее" смотрела из окна...?
И " первое"... когда тебя не стало....
Ты словно собиралась второпях....
В последний день означенного лета...
Пронёсся на огромных скоростях....
Поток отРИФМАРИНЕНого ... Света!
( Сыровегина)
© Copyright: Маргарита Анина, 2017
Свидетельство о публикации №117021710029
Ольга Бажина
Памяти Марины Цветаевой
С фигурой мальчика из Древнего Египта
С огнем немеркнущим больших зеленых глаз
Сей мир покинула, оставив манускрипты
Своих стихов, вознесшись на Парнас!
Поэт Любви Цветаева Марина.
Она смогла предвидеть наперед,
То, что стихам, как драгоценным винам,
Настанет наконец-то свой черед?!
Свою судьбу лихую предсказала,
ВорожиЕй, пророчицей слыла
И в той петле, чем книги раз связала,
Из мира равнодушия ушла
С хребтом стальным, но с сердцем обнаженным,
Любя среди падений, взлетов Жизнь!
В тот страшный день, войною обожженный,
Никто не смог ей прокричать: «Держись!»
Печаль лечить хотела шоколадом,
Прохожим от души смеясь в лицо,
Но никого не оказалось рядом,
Чтоб разрубить отчаянья кольцо!
И тонкий стебелек под жизни ветром
Не снес напора быта и поник
И стало меньше на Земле Поэтом,
Но жив ее Поэзии дневник!
Ее стихи, как жизнь, без капли грима
Сердца неравнодушных бередят,
Из каждой строчки их неповторимой
На мир глаза зеленые глядят!
© Copyright: Ольга Бажина, 2017
Свидетельство о публикации №117100306758
Вера Балясная
Памяти Марины Цветаевой...
http://www.stihi.ru/2017/10/09/9790 СПАСИБО за вдохновение.
Как короток был её век,
И очень страшна кончина...
СудьбЫ прекратился бег,
В тяжкие годы почила...
И культ, и война нанесли-
Сердцу кровавые раны...
От смерти стихи не спасли,
А жизнь секла постоянно...
Оскалом петля с потолка,
Её поглотила тело,
И в небо вспорхнула душа,
В бессмертье она улетела...
Жить будут Марины стихи-
Себя в них увековечила-
Цветут земляники кусты,*
Горят поминальные свечи…
*"Кладбищенской земляники
крупнее и слаще нет."
(М.Цветаева)
** 8 октября исполнилось 125 лет со Дня рождения Марины Цветаевой.
© Copyright: Вера Балясная, 2017
Свидетельство о публикации №117101001347
Борис Басманов
Марине Ивановне Цветаевой
В Твоих стихах предчувствие БЕДЫ.
Не личной, нет. Грядёт России драма:
Для миллионов - смерть,
для тысяч - мелодрама,
А для ИСТОРИИ - предательства следы…
* * *
Марина… Марина -
Созвучье дорических строк.
Была ТЫ ранима, -
Да кто бы подумать так мог?
Была гениальна, -
Один Пастернак лишь и знал…
И разве банально, -
Печальный и страшный финал?!..
* * * *
А, уходя, ждала …
Ужель Мечта сбывается?
Звон!..
СОРОК СОРОКОВ
как - будто просыпаются
(Под смачный всхлип кликуш
«духовность» открывается.
Ожившим клиром
враз
грехи нам отпускаются…).
И вот уже печатают, листают …
Музей!
«Признание» …
Но был бы рад, ПОЭТ?!..
ТЕБЯ лишь единицы понимают
В краю родном, где …
и России нет.
21 сентября 1994г. Библиотека им. Н.А.Некрасова, г.Москва.
© Copyright: Борис Басманов, 2022
Свидетельство о публикации №122101500905
Я не прощу ему Марину
Когда среди сирен, их песен
«Арго» как ветер пролетал,
Герой Гомера, всем известный,
Себя к бушприту «приковал»…
...............................
Мой тёзка Пастернак мне дорог:
Его «вечерние стрижи»,
«…О феврале навзрыд» и «мОрок»…
Читатель, к классику спеши!
А «Броненосец …»?! Кто оспорит?
Какая музыка стихий:
И Революции, и Моря!!!
Он по стихам в ряду витий.
..............................
Его бы не читать мне писем.
Там страшный след, - неоспоримый…
В каких бы не витал он высях,
Я не прощу ему Марину.
* * *
Ах, если б он не написал,
Что рано «уходить из жизни»…
Но трусости своей вассал
Дал повод палачам Отчизны!
--- ! ---
© Copyright: Борис Басманов, 2013
Свидетельство о публикации №113011200393
Светлана Бестужева-Лада
На стихотворение Марины Цветаевой
«Но тесна вдвоем...»
Memoria custodire
«Берегись могил:
Голодней блудниц!
Мертвый был и сгнил:
Берегись гробниц!
От вчерашних правд
В доме - смрад и хлам.
Даже самый прах
Подари ветрам!»
Сновиденья и воспоминанья
Смрадным хламом я не назову.
А вчерашней правды наяву
Не бывает.
Просто – не бывает.
Тесен мир земной, я это знаю.
Только… в разных мы теперь мирах.
Я бы подарила ветру прах,
Да никак любовь не истлевает.
16 марта 2011 года
© Copyright: Светлана Бестужева-Лада, 2011
Свидетельство о публикации №111031800065
Анжела Бецко
Марине Цветаевой
* * *
Как будто бы и не была,
не приходила в мир подлунный,
из чаши горькой не пила
и не рвала надсадой струны.
Как будто не было зимы,
той, девятнадцатого… пропасть…
и формулу не знаем мы:
мысль, папироса, лоб и локоть.
Звезда как будто не зажглась
и не было рожденья чуда…
Тогда стихи твои откуда,
обугленного слова власть?
© Copyright: Анжела Бецко, 2014
Свидетельство о публикации №114012209318
Ещё Марине Цветаевой
* * *
С икон сошедшие эфроны
с глазами нищих и бродяг…
битком набитые перроны
солдатским мясом для атак…
простоволосая старуха
с крестом на вспоротой груди…
костры… костры… костры… разруха…
сто лет разрухи впереди…
и вой, и стон, и лязг, и скрежет
в той стороне, где нет Руси,
где революционный режет
слух злободневное «спаси»…
и выпотрошенные судьбы…
в боях растерзанный Сиваш…
и бред горячечный: «Вздохнуть бы…»
(и век не ваш, и мир не ваш!)
и глаз цветаевских крыжовник…
и душу ранящая пядь
елабужская… кто виновник?..
опять… вы снились мне опять…
© Copyright: Анжела Бецко, 2014
Свидетельство о публикации №114042708995
Полынь
Марине Цветаевой
И хлеб – полынь, и песня – полынь,
когда на весь свет – одна.
И даже кромешная эта синь
с душой сквозною – пустыней пустынь –
полынью обречена
стать и мерно, и мёртво стыть
и днём, и в горькой ночи.
Пока для полыни питьё да сыть,
с лихвою Марине – и петь, и пить.
…умри, полынь! не горчи…
© Copyright: Анжела Бецко, 2015
Свидетельство о публикации №115102809013
Марине Цветаевой
* * *
Как будто бы и не была,
не приходила в мир подлунный,
из чаши горькой не пила
и не рвала надсадой струны.
Как будто не было зимы,
той, девятнадцатого… пропасть…
и формулу не знаем мы:
мысль, папироса, лоб и локоть.
Звезда как будто не зажглась
и не было рожденья чуда…
Тогда стихи твои откуда,
обугленного слова власть?
© Copyright: Анжела Бецко, 2014
Свидетельство о публикации №114012209318
Марине Цветаевой
1
Марина, Марина… ранение в сердце.
Ты в самую душу разверстая дверца.
Ты как на ладони и так далека.
Марина, Марина… глухая тоска.
Тоска по России (так точно и сухо),
по струнности стана, по стойкости духа,
по высокоточности смыслов и слов.
Марина, Марина… тоска и любовь.
2
Как будто бы и не была,
не приходила в мир подлунный,
из чаши горькой не пила
и не рвала надсадой струны.
Как будто не было зимы,
той, девятнадцатого… пропасть…
и формулу не знаем мы:
мысль, папироса, лоб и локоть.
Звезда как будто не зажглась
и не было рожденья чуда…
Тогда стихи твои откуда,
обугленного слова власть?
3
С икон сошедшие эфроны
с глазами нищих и бродяг…
битком набитые перроны
солдатским мясом для атак…
простоволосая старуха
с крестом на вспоротой груди…
костры… костры… костры… разруха…
сто лет разрухи впереди…
и вой, и стон, и лязг, и скрежет
в той стороне, где нет Руси,
где революционный режет
слух злободневное «спаси»…
и выпотрошенные судьбы…
в боях растерзанный Сиваш…
и бред горячечный: «Вздохнуть бы…»
(и век не ваш, и мир не ваш!)
и глаз цветаевских крыжовник…
и душу ранящая пядь
елабужская… кто виновник?..
опять… вы снились мне опять…
4
Полынь
И хлеб – полынь, и песня – полынь,
когда на весь свет – одна.
И даже кромешная эта синь
с душой сквозною – пустыней пустынь –
полынью обречена
стать
и мерно, и мёртво стыть
и днём, и в горькой ночи.
Пока для полыни питьё да сыть,
с лихвою Марине – и петь, и пить.
…умри, полынь! не горчи…
5
Молчи, молчи, певучий рот.
И если знаешь наперёд,
что строки сложатся в судьбу,
что всё, как лёгкий дым, в трубу,
упрямых губ не размыкай.
Кому-то – в ад, кому-то – в рай,
в край сновиденный, в мир пустот…
Молчи, провидческий мой рот,
обугленный, как цвет зари…
пожалуйста, не говори…
6
На Яблочный Спас
Пью из бутылки горькую,
закусываю яблоком…
немолчная, незоркая,
пропащая Елабуга…
по свету шла по чёрному:
с рождения – в избранницах…
в избе она, покорная…
извиться – не избавиться…
не вздрогнула, не ахнула –
учи меня, доучивай…
за ней пошлите ангела –
утешного да лучшего!
глядишь, что в старом платьице?
сидит себе как праздная?..
ты пни его – покатится
то счастье неотвязное,
гремучее, дремучее,
недремлющее – петелькой…
дави её не мучая –
не выдохнуть, не спети ей!..
век не искала благости –
ни плакаться, ни горбиться!
в каком последнем августе
за шторкой в низкой горнице
в судьбу вплетать удавочку?..
в саду поспела ягода
и пятнами – на лавочку…
кровавая Елабуга…
……………………
…а с облака-кораблика
Господь шептал Маринушке:
не съешь до Спаса яблока –
снесу его Иринушке…
7
«Собой (ду – шой) я была только в своих тетрадях
и на одиноких дорогах – редких,
ибо я всю жизнь – водила ребенка за руку.
Я сама выбрала мир нечеловеков – что же мне роптать?..»
Марина Цветаева
будто за руку веду
вот тропинка вот овражек
напрямки как на беду
дух мой вольный плен мой вражий
будто за руку себя
зорких глаз не разлепляя
я крестьянская изба
ржавый крюк я
и петля я
© Copyright: Анжела Бецко, 2014
Свидетельство о публикации №114011212732
Ещё Марине Цветаевой
* * *
С икон сошедшие эфроны
с глазами нищих и бродяг…
битком набитые перроны
солдатским мясом для атак…
простоволосая старуха
с крестом на вспоротой груди…
костры… костры… костры… разруха…
сто лет разрухи впереди…
и вой, и стон, и лязг, и скрежет
в той стороне, где нет Руси,
где революционный режет
слух злободневное «спаси»…
и выпотрошенные судьбы…
в боях растерзанный Сиваш…
и бред горячечный: «Вздохнуть бы…»
(и век не ваш, и мир не ваш!)
и глаз цветаевских крыжовник…
и душу ранящая пядь
елабужская… кто виновник?..
опять… вы снились мне опять…
© Copyright: Анжела Бецко, 2014
Свидетельство о публикации №114042708995
Блохина Ирина Станиславовна
К Цветаевой
Перепевов боюсь, повторений.
Приоткрыта в прошлое дверь…
Вижу свет и образ весенний,
И полет, и несоразмерность потерь.
И рождалось в соцветии звуков
Вдохновенное рифм колдовство.
Камертоны - сердца поэтов,
Роковое с ними родство…
Был коротким Серебряный век,
Что пророчила, то и сбылось.
Неподъёмным стал крест,
И к крыльям прирос.
Свою душу продать и предать
Не смогла.
Смертный грех совершила.
И ушла…
И осталась.
И чудо поэзии вновь сотворила. 2017 г.
© Copyright: Блохина Ирина Станиславовна, 2018
Свидетельство о публикации №118102809223
Рецензия на «К Цветаевой» (Блохина Ирина Станиславовна)
Её душа как лунные пейзажи -
Пустыня в кратерах и пустота,
А мысли - цвета неостывшей сажи,
В полуулыбке сжатые уста.
Она, в предчувствии судьбы,
Порою отдаёт себя соблазну
И не кладёт свои мольбы
На плаху жизни понапрасну.
Любовь стихами прославляя,
Петляя в сумрачном пути,
Подарок рока ожидая,
Готова к вечности прийти.
Познав все «за», познав все «против»,
Мельканье жизни не щадя,
Ей век доставшийся - юродив,
Он серебром сверкнул слепя.
Сверкнул и в небыль канул,
Среди имён запечатлев её,
На массе стихотворных гранул
В словах, что для стихов сырьё.
С уважением...
Клыпин Андрей Геннадьевич 27.09.2019 20:39
Нина Богданова
Марине Цветаевой 130 лет...
8 октября день рождения Марины Цветаевой.
Душа мятежная Марина... Печальный ангел без крыла.
Закутано слезами имя. Скорбями зАлита судьба.
Не для Поэта Мир во злобе. Лишь мёртвые всем хороши.
Живых убить рука не дрогнет. Кому здесь дело до души?
Всё отнято. И жар, и нежность за неприступно гордый вид.
Оставлена лишь безнадежность твоих отчаянных молитв...
© Copyright: Нина Богданова, 2022
Свидетельство о публикации №122100704024
Лев Болеславский
Марина Цветаева
Ты возвращаться не спеши
В Россию с бесами, Марина!
Пусть ожидает дом в тиши
И куст, особенно рябина.
Здесь оборвётся строчка вдруг,
И песня в душу не вернётся,
И будет крик, и будет крюк
С верёвкой, что не оборвётся.
© Copyright: Лев Болеславский, 2018
Свидетельство о публикации №118042701307
Анна Бочкова
Цветаевой
МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ
1.
Не молчаливою печальницей
Ты шла по свету.
И вправе ль кто заставить каяться
Тебя за это?
Ах! Не смиряла бесшабашного,
Крутого нрава,
Любила – и судила – каждого!
Имела право!
И что за дело, за забота им,
Дотошным малым:
Чья голова еще к плечам твоим
В ночи склонялась.
2.
Гулким словом припечатали:
«Зачумленная!
Ходит – надо ли, не надо ли –
А влюбленная!»
Улыбнулась (зубы – снег),
Дернув плечиком:
Мол, не вам судить мой век
Молодеческой!
Вам-то, нелюби,
Что за жалоба?
До моей любви
Что за надоба?
3.
Все, что было и не было,
Все, что в жизни загублено,
Все грехи и мучительства –
Все стихи искупили!
Сколь ни выпало боли –
Оставляла зазубрины.
Жизнь горевшая выстыла.
Угли тлеют едва.
Лишь остался живой – смех.
Да единственный – стих – грех.
МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ - 2
«О, как убийственно мы любим!»
Ф. Тютчев
*
Неутолимые печали –
Усталость жить.
Не-день, не-сон, не-бред – отчаянье
Глагола «быть».
Непонимание любовью
Трех звуков: «н’-э-т».
То пустота, то, вроде, снова – я –
Крюком в стене,
Неразрываемой петлею.
Ни вздох, ни стон!
Не-явь, не-смерть… Не-сметь! Не-верие –
Дурман времен…
**
Заласкиваю, задариваю,
Будто бы – навсегда!
Будто совсем не будет
Тоненькой корки льда,
Праха последней строчки – некуда, поздно! – и
Черной, покрытой паром
Мерзнущей полыньи,
Шага, когда сорвется с губ,
Серебром звеня:
- Господи! Мя помилуй!
И, укрепи меня…
© Copyright: Анна Бочкова, 2002
Свидетельство о публикации №102040700505
Ольга Бредихина
Марина
Ко лжи двуличий нетерпима,
Ты с нежностью вольнолюбиво
Носила радостное имя -
Марина!
Себя звала морскою пеной,
Но жарко кровь бурлила в венах.
Изящество строки и линий...
Марина!
Ты чувств и искренности сила,
Воспела их неповторимо!
Любовь и боль слились едино -
Марина!
В разлуке с Родиной уныла,
Рвалась душой к Отчизне милой,
Ни в чём себе не изменила,
Звенит в веках - Поэт Марина!
© Copyright: Ольга Бредихина, 2022
Свидетельство о публикации №122100403610
Надя Брянцева
Тахмис на тему Цветаевой - безутешная -1
(первый вариант)
*Легкомыслие! Милый грех,*
*Милый спутник и враг мой милый!*
Ах, откуда берутся силы,
На безжалостный этот смех –
Точно к сердцу приставили вилы!
*Научил не хранить кольца – *
*С кем бы Жизнь меня не венчала!*
Так красиво было сначала –
Робко встала я у крыльца,
Безутешная – одичала!
*Быть как стебель, и быть, как сталь*
*В жизни, где мы так мало можем… *
Знать судьбу грехами итожим.
Для чего же нужна мораль? –
А мурашки бегут по коже…
© (СИМФОНИЯ ЛЮБВИ" 2010)
********************************************
(стихотворение Марины Цветаевой - 03.03.1915 )
Легкомыслие! – Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мои вбрызнул смех,
Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.
Научил не хранить кольца –
С кем бы Жизнь меня не венчала!
Начинать наугад с конца
И кончать ещё до начала.
Быть как стебель, и быть, как сталь
В жизни, где мы так мало можем…
…Шоколадом лечить печаль
И смеяться в лицо прохожим!
******************************
© Copyright: Надя Брянцева, 2012
Свидетельство о публикации №112022511623
Тахмис на тему Цветаевой -2
Марина Цветаева - (1915)
Легкомыслие! – Милый грех,
Милый спутник и враг мой милый!
Ты в глаза мои вбрызнул смех,
Ты мазурку мне вбрызнул в жилы.
Научил не хранить кольца –
С кем бы Жизнь меня не венчала!
Начинать наугад с конца
И кончать ещё до начала.
Быть как стебель, и быть, как сталь
В жизни, где мы так мало можем…
…Шоколадом лечить печаль
И смеяться в лицо прохожим!
***********************************
***********************************
Тахмис – на тему Цветаевой *(второй вариант)
*Легкомыслие! Милый грех!*
Обладает коварной силой,
Я не раз уже им казнилась,
И святых призывала всех! -
*Милый спутник и враг мой милый. *
*Научил не хранить кольца, *
Чтоб раскаяньем удручалась.
Если радовалась – кричала,
И стучали громко сердца! -
*С кем бы жизнь меня не венчала. *
*Быть как стебель, и быть как сталь – *
Разумеется, это сложно!
Невозможное – подытожим,
Плечи стынут - накину шаль. -
*В жизни, где мы так мало можем…*
© (Симфония любви" 2010)
*******************************
© Copyright: Надя Брянцева, 2012
Свидетельство о публикации №112022611147
Илья Волотов
Памяти Марины Цветаевой
Вот и всё. Теперь уже надолго,
Навсегда, от сплетен городских,
Затвердят Елабуга и Волга
Этот день, как твой последний стих.
Вот и всё. Река в ночной рубашке
У страстей остывшего жерла,
Да гадает ветер на ромашке:
Умерла, убита, умерла...
Что ж с того, что льёт забвенья ворвань
Тишина на жизни волчий сон,
Что нелепо, грубо так оборван
Вальс остановившихся часов?
Что ж с того? Об этом знает тот лишь,
Кто судил тебе такой венец.
Только в очи правде не посмотришь,
И приходит августу конец.
Вот и всё. На фронте - сын-подросток
(Об ином сказать не смеет рот...),
И судьбы последний перекрёсток...
Вёрсты, вёрсты... Сорок первый год.
© Copyright: Илья Волотов, 2012
Свидетельство о публикации №112072400610
Гавриш Альбина
Фитиль. Марине Цветаевой
"Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
Спорили сотни
Колоколов.
День был субботний:
Иоанн Богослов..."
М. Цветаева
Дождусь ли я взросления строки,
Чтоб дань отдать не там, где ты забыта…
Не там, где оплетают корешки
Твой прах, судьбу считав с руки гранита
Иль мрамора... не всё ль тебе равно?
Вот, может быть, как раз всего равнее…
Давно твоё распродано вино,
И всякий пьян с него, а ты – живее.
Легко ль тебе на новой стороне?
И снова ли родной – великий русский?
Иль память прячет в белой простыне
Твой самый крепкий, самый нервный мускул?
Легко ли сердцу новому стучать,
Искать в пути потерянных, но близких?
Чтоб к ним пришла и обрела опять,
Склонюсь к земле так искренне, так низко
Под рамкой, где сияет Богослов,
И где свеча оплакала верёвку…
Легко ль тебе, сошедшей с поездов?
Легко ль далась такая остановка?
Легко ль тебе, отвязанной? Молчишь…
Но я тебя давно и ярко слышу,
Когда сжигаю сумерки в печи…
Когда рябину голос твой колышет.
© Copyright: Гавриш Альбина, 2011
Свидетельство о публикации №111052400254
Светлана Галс
Посвящение Марине
Марине Цветаевой
За "так" не принято
стихом одаривать.
Любовь и страсти крик,
и горя марево...
Рубила, так с плеча
судьба, - у горла ком.
Рябина горькая
и звонкий колокол.
Сама себе - судья,
сама себе - палач.
Что напророчила,
не изменить, хоть плачь!
Вся - как струна - в предел! -
душа мятежная:
то ягод терпкий яд,
то пена нежная...
© Copyright: Светлана Галс, 2011
Свидетельство о публикации №111111604819
Борис Гатауллин
Философско-лирическая миниатюра Марина Цветаева
Поэт Марина Цветаева нервно гасила
папиросу за папиросой, наблюдая со
стороны за щенячьим восторгом
расшалившейся молодёжи.
А они рвались вернуться из Франции
на Родину в далёкую Россию, где как им
казалось происходит чудо возрождения
нового мира, где сбывались их юношеские
идеалы.
Погасив очередную папиросу Цветаева
на миг задумалась как бы пытаясь заглянуть
в будущее и произнесла пророческие слова:
«Здесь меня не печатают, а там не дадут
написать ни одной строчки»
И от этих слов на наших друзей повеяло
холодом неминуемой трагедии.
*****
***
*
И только поэзия есть правда жизни,
всё остальное её ожидание
© Copyright: Борис Гатауллин, 2017
Свидетельство о публикации №117062905507
Лара Генрих
Памяти Марины Цветаевой
Струны тихонечко коснусь…
Прольются звуки во вселенной
Звенит Душа: „Я к вам вернусь
Ещё однажды, непременно“.
В живом сложении стиха
Возникнет образ всем известный.
А ночь торжественно-тиха
Укроет тайну под завесой
И вновь на аспидной доске
И на морском песке прибрежном
Начертит строчки о тоске
По Родине, о неизбежном…
И то, что не смогла сказать,
О чём лишь завывает ветер.
Из плена в плен… Что было ждать?
Не встретив утра - сразу вечер…
Могла любить, могла прощать.
За что сожгли её Планету?
Cмириться?... Жизнь как есть принять?...
Звездой ли полететь по свету...
Струны тихонечко коснусь…
Прольются звуки во вселенной…
Звенит Душа: “Я к вам вернусь,
Ещё вернусь к вам, непременно!”
© Copyright: Лара Генрих, 2011
Свидетельство о публикации №111111205961
Нина Герасименко-Даденкова
День ангела. Памяти Марины Цветаевой
Твои «рябиновые» именины...
Как ты, я горечь ягод не слащу!
Я на могиле не всплакну, Марина —
Всё, как хотела ты... Но всё ж грущу...
...Ты здесь неугомонная такая ж:
Вдруг птицей прошуршишь над головой,
Смеясь в багрянце осени сгораешь,
Из пепла нежной тянешься травой!.. 29.09.2004
© Copyright: Нина Герасименко-Даденкова, 2004
Свидетельство о публикации №104092400817
Наталия Гончарова
«Поэт – издалека заводит речь,
Поэта – далеко заводит речь»
Марина Цветаева
Девочка Вольно
Поэт — «Тот поезд, на который все
Опаздывают»
Марина Цветаева
Аз есмь
А.
Аз есмь — душа, Тебе принадлежащая.
И это — счастье.
Сказуемое просит подлежащего,
Глагол — причастья.
Аз есмь — душа, Тебе принадлежащая.
Почувствуй кожей —
Вот прошлое глядит на настоящее.
Живое — всё же!
Вот будущее. Это то щемящее,
что сердцем чуют.
Аз есмь — душа, тебе принадлежащая.
Тебя рисует
мое воображенье, восходящее
в Алтарь Итога.
Аз есмь — душа, Тебе принадлежащая —
подарок Бога.
Аз есмь — душа, Тебе принадлежащая.
Поверь, не надо
менять её на чью-то не стоящую
и близко, рядом
с моей душой, Тебе принадлежащею.
© Copyright: Наталия Гончарова, 2006
Свидетельство о публикации №106031700403
Светает. Марине Цветаевой
_______________________________Марине Цветаевой
_______________________________«Сегодня таяло».
Светает, Марина Ивановна. Дни или ночи,
Но — тают! Святая мистерия вечностью длится.
Я так близорука, что не различаю границы.
Сливаются за горизонтом заветные строчки.
Смотрю на поверхность — пусть будет бумага, Бог с нею,
На то, что поверхность впитает — пусть будут чернила.
Но — тают! Марина Ивановна, (сколько их было)…
И вечер, и утро в пылу своего апогея…
Жизнь тает… В руках и в веках не держала я тайны
Мучительней и бесконечней, чем страшная — эта.
Начало заката сначала, а после рассвета
Конец. Тихо тающий космос. Безмерный… Бескрайний…
Какое тепло (!) изнутри или (трудно представить)…
Растопит его? Но когда-нибудь это случится.
Я многому верю. Мне многое… Многое снится.
Сейчас мне не спится, Марина Ивановна. Тает.
© Copyright: Наталия Гончарова, 2007
Свидетельство о публикации №107030300434
Елена Грислис
Сны о Цветаевой
Марина! Марина!
Стовольтная медь!
Меня умереть заставишь ли?
В агонии грянет:
"А будешь гореть дотла
Серебряным заревом?!"
Е.Г.
1. Встреча
Ясным осенним вечером
Я спешила к тебе на погост.
Сломаны крылья, сломаны крылья
У самой морской из звезд.
Я опустилась рядом -
И разом все поняла,
И попросила: Боже, не надо,
Боже, не надо.
У неё здесь - дела".
И попросила еще:
"Покажите, что там под этой трухой?"
И увидела я богиню...
И увидела я богиню!
Да еще какой!
Точеные члены: грудь, шею и ноги...
Смеясь над загробною тьмой,
Она мне сказала:
"Я буду в дороге,
Я буду в дороге, друг мой".
Затем так вздохнула...
Точеное тело напряглось
в последнем рывке.
И грудь опустела, душа улетела.
Ты слышишь, Марина, ты где?
Спасибо, Марина, спасибо родная...
Воскреснув на миг, ты дала
Мне путь до страданья...
Мне путь до желанья,
Чем грудь твоя раньше жила.
И, чтоб ни пророчили мертвые души,
Знаю теперь, как обет:
Я буду в дороге.
Я буду в дороге
Стихов твоих, чудо-Поэт.
2. Соотношение
Кто я? Кто я?
Спросить не смею.
Себя не чувствую,
Боюсь,
Что так и не преодолею
Барьер к себе.
Сравненья грусть
Меня терзает.
Все ж, Марина:
"Я лучше всех!
Люблю, горжусь..."
Моя ущербность,
Как картина
Незрелых дум,
Угасших чувств.
Марина, кто я?
Помоги мне,
Ведь по страданью
И уму
Ты выше всех существ
От мира.
И даже прыгала во тьму
Той бездны -
Из которой нету
Пути назад.
Скорей же, друг!
Она ответит:
"Ты кометой
Зовешься призрачной...
"Испуг".
Волокна нервные дрожат,
Выписывая рифм сердечность.
Еще скажу,
Мой младший брат,
Что ты уходишь
В бесконечность.
А это -
Вечность,
Вечность...
Вечность..."
3. Прощание с Мариной
Сновидение мучает вновь -
Ты читаешь стихи про любовь.
Над могильною бездной склонясь,
В неба синь безнадежно глядясь.
Твоя тонкая шея парит
Над уродством раздавленных плит.
И чело все читает, поет
О любви и о смерти вразлет.
Просыпаюсь и вновь ухожу
К плитам каменным или блажу:
Я над гробом рыдаю твоим,
Что на насыпи странной как дым.
Так стенаю, что судорог дрожь
Мою плоть сотрясает, как ложь,-
Та, которую ты про себя
Словно правду рекла: "Не меня!"
И к тебе воздевая перста -
Но не в силах раздвинуть уста,
Понимаю: оков не разбить
Черной мги, предназначенной быть.
Так прощай же, мой пламенный друг!
Дай накрою тебя. Ты подруг
Соберешь в той дали голубой.
Не забудь и меня, упокой.
апрель-май 1998 года
© Copyright: Елена Грислис, 2011
Свидетельство о публикации №111060908030
Развоплощение. Памяти М. И. Цветаевой. Поэма
«Господи! Душа сбылась:
Умысел мой самый тайный.»
М. Цветаева
1. ПРЕДВЕСТИЕ
Я завершаю с ней свой диалог,
Который и не затянуться б мог,
Когда б Горой не встали посеред
Души моей три тома в тридцать лет.
Я от подруг впервые услыхала
Звук имени, и это было мало.
А может, много?! Ведь пятнадцать весен
Порою намечают жизни просинь.
Одна – ровесница – в кружке читала
Стихотворенья, в коих таинство лежало.
И я списала их в тетрадь свою,
По возрасту назвав ее «люблю».
В них о душе крылатой говорилось.
Ах, Таня! Наша юность будто снилась,
Когда с горящими от чувств очами
Мы рифмы смаковали вечерами.
Другая – дама. В институт ходила,
На языке английском говорила.
Была из рода звонкого Орловых:
Возможно, прямо «тех», а может, - новых.
А для меня была лишь из дворян:
Душа прекрасна, мысли – без изъян.
Она рассказывать, ну, так умела,
Что жизнь ,казавшись пресной на неделе,
Внезапно оживлялась в выходной,
Мой ум обогащая новизной.
Меня учила и однажды... вдруг...
Раскрыла предо мною новый круг.
Вместо привычных слов «гудбай», «пока»
Поднялась озадаченно рука:
«А, что ты Лена, знаешь о Марине,
О поэтической ее стремнине?!
Цветаева – трагический Поэт –
С собой покончила почти в полсотню лет.
Наверное, срок немалый для поэта,
Но так судьбою я ее задета,
Что не могу спокойно говорить
От приговора страшного: не быть!»
Учительница русским языком
Мне тихо о Марине рассказала.
Едва дыша, полуоткрытым ртом
Я речи как сомнамбула внимала...
О существе, о медиуме вех,
Что о себе и обо всем всё знала:
Черед времен и свой последний бег
Она на перепутьях предсказала.
2. ЛИЦО ГЕНИЯ
И я увидела Ее лицо
В журнале модном, где сняты запреты
На творчество, заветное крыльцо,
Исповедальной вольности обеты.
На старом фото дом большой стоял –
Храм деревянный, где она писала.
Органным духом Гений окрылял,
Господь определял ее начала.
Портрет отца, что «русью» одарил;
Мать – строгая немецкой чистотою
И польским вкусом к истинам светил, -
Давали рост и право быть собою.
А Ася – с колыбели... до конца!
Была премного выше, чем сестрой.
Те фото и чем жили их сердца
Открыла нам стареющей рукой.
А рядом он – принц уходящей шпаги –
Сергей Эфрон. Какая роскошь черт!
Какие лики и какие взмахи
Пришельцев юных! Это месть
Тем уходящим ветошным сословьям,
Которые пасли недорослей.
Два сфинкса снизошли в сей мир любовью
Самой незамутненностью своей.
Посмотришь и зажмуришься. Как может
Природа порождать такой тандем?!
Пройдут века... кого-то вновь сторожит
Лиц отстраненных тонкий скрытый хмель.
Но кто она... во флере... горделива?
Несосвятимой робостью грустна?!
На ней не платья оберег счастливый,
А только звезды... звезды и луна!
Он – верный ученик. И тем дороже!
В подлунном мире для богини нет цепей.
Мороз проходит по спине и коже...
В чем истина Ее?! «Стихом заверь!» -
Сказали зерна глаз, простясь на годы.
Есенин, Блок заполонили дом.
Но я мечтала тайно о свободе,
Какую и нарек мне первый том.
3. ОТКРЫТИЕ
Начало – шаг к Творцу и шаг к Тебе.
Шаг от «Вечернего альбома» к славе.
«Волшебным фонарем» светились ВСЕ.
ВСЁ пребывало в сладостной нирване!
О чародейства многоликий лик!
Где выписанность всех деталей быта
И этот ранний лебединый крик:
- Любите же меня, ПОЭТА!
Ты – юношества чистая строка!
Пред ней рапсодов хор ничто не значит.
Размах любви... Московия... Ока...
И бездна, над которой дева плачет.
Воскресший Блок, Ахматова в снегах,
Запретный поцелуй печали давней...
Что ветошным, сидящим «на бобах»,
Сей мир поэз – огромный и астральный?!
И все ж признать его осуждены
Все потому, что тот печальный пояс –
БЛАГООБРАЗИЯ – и мы принять должны
В немом отчаянье: тоже успокоюсь!
И, в этом только равенство найдя,
Мы тщетно рвемся в высоту органа –
ПОЭТА НЕБО, что познать нельзя.
Но жар провидцев чудный лечит раны!
4. НАПУТСТВИЕ ГОРЫ
«Это уже не она, не она...
Рифма надломлена, чудится проза», -
Так вопрошала пустая струна
Сердца невзросшего, сея угрозы.
Грозы? Кому?! Ты вошла, не спросясь,
Двинула, в брызги разбив онемелость,
Препоручив слова тайную власть,
Впившись прилогом в мою неумелость.
В лоб напророчив: «Умри и живи!
Будь, как взошел кем-то скошенный колос.
Меря песчинкой ушедшие дни,
Я и СОБОЙ даю право на голос».
Словно в бреду задыхаясь, хрипя,
Корчась от боли в диванном проеме,
Бьюсь под ударом словес как бича:
«Полно, Марина! Ведь мы не знакомы!»
Жаром пылает моя голова.
Это же бездна. Туда мне не надо!
Том открываю второй: «Нет права...
Только уж тем, что была... Без пощады
Сиротством раздавленной – без места на жизнь.
Небо диктует мое указанье:
ЧЕРЕЗ МЕНЯ – ПРЯМО В ЗВЕЗДНУЮ ВЫСЬ!
ВОЛЯ КОМЕТЫ «ИСПУГ» - ВОЗДАЯНЬЕ!!!»
5. РУКОПОЛОЖЕНИЕ
«В небе лестница, по ней с Дарами...»
М. Цветаева
Диалог не заходит в тупик.
В страстных волненьях рождается правда.
Вновь начинаю читать... Дивный Лик
Снова парит между раем и адом.
- «Ты что же «над» - до небес миражей
И всех Любовей, о коих писала?!»
- «Я была «над» как Кармен до ножей,
Я стану «до» - как ты мне наказала».
- «Бог до тебя, до меня и вовеки, -
Я уточнила, чтоб снять парадокс. –
Ты избрала меня как человека
Волей Того, кто не правит вразброс?!»
- «Да! ТЫ взрослеешь догадками верно.
Твой крестный путь – у меня на руках.
Ты не оставишь для фальши каверны, -
ДЕЛО МОЕ продолжая в веках».
- «За что лично мне от небес подаянье?
Ты знаешь – сие равносильно изгнанью.
О Муза мятежная, прямо ответь:
Зачем обрекла мое сердце гореть?!»
- «Я знаю: ты падала и поднималась –
Из пепла как феникс не раз возрождалась.
Под кровом Христа ты живешь второй раз.
А бездна разверзлася тем, кто не спас.
Что Он как и мой носит имя одно.
И тем, что мы рядом, а здесь – не дано!
За то, что тащила чужой чей-то Крест
(Другая убила б, а там – хоть арест!)
За то, что жалеешь, кто слаб и ничей...
За то, что рыдаешь над книгой моей.
Не стыд – дар принять от тебя, славный друг –
Стойкой кометы с названьем «Испуг»».
- «Хочешь сказать, я – твое продолженье?..»
- «РАЗВОПЛОЩЕНЬЕ!!!
Знай: смысл слова мой!
Это бессмертного ДУХА броженье,
Связи флюидной канал неземной».
- «Так траектория на-ре-че-на?!!
Но... я в ответе за ВЫБОР пред Богом.
И если пойму, что прельстил сатана,
Я уклонюсь от греховной дороги!»
- «Тщетно, мой друг. Проникая в миры,
Будешь идти как комете угодно.
И помни: жизнь – это ад до поры,
Покуда Гений и Дух не свободны».
- «Что ж, может быть... что и дьявол – мираж?
Воля Творца – это воля поэта?!!»
- «Да!!! Но не надо впадать в ложный раж.
Здесь, на Земле, надо выстрадать это!»
Да, сирота! Да, еврейский квартал!
Преображенье и ветер Свободы!
Под диалогом черта – мадригал –
Вне суеты и изменчивой моды.
6. КОНЕЦ КОНЦУ
Во славе владея духовным пространством,
Ты рифмой крылатой летишь к новобранцам.
Но слог уникальный, увы, не парит
Над косностью сытой публичных элит.
В них все, как и прежде, о чем ты писала:
Коммерческий брак, сотни встроенных правил,
Плывет в иномарках, спешит самолетом
В наш век двадцать первый – добытчик с расчетом!
Компьютерный зонд сетью мертвой опутал
Уж робот готовит нам снедь... только путы
Все те же – земные. И нет им кончины!
Так сходим во гроб, не снимая личины.
Храню из газетной бумаги, как Лик,
Трехтомник – треххолмье – созвездий твоих.
А чьи-то стихи в дорогих переплетах
Убожеством чувств, повседневным болотом
Глядят из лощеных бумаг на ловца,
В надежде поймать золотого тельца.
В обнимку с каким-нибудь шоу-шутом:
«Есть юмор, секс, песни?.. Куплю клевый том!» -
Подумает наш обыватель бессмертный,
И пошлость с цинизмом справляют обедню.
Я в мире одна! Ни руки, ни лица...
Марина! Я жду какофоньи конца!
Пропитанной «над»! Над самою любовью,
Чей плач о Весне задыхается кровью.
Зрю: смерть есть НИЧТО, а мы тем лишь богаты,
Что всуе подслушали НЕБА набаты
О нашей совсем неизвестной ДУШЕ,
Что в плоти сидит на шестке-этаже.
Очнувшись в прозренье, растопчет права –
Те узы, в которых лжеимства молва.
И, молча нащупав астральный разрез,
Уйдет, дописав заговоры небес. 8-19 июля 2005
© Copyright: Елена Грислис, 2011
Свидетельство о публикации №111083107232
Светлана Груздева
Памяти Марины Цветаевой...
Дай, Господи, покоя
Ей, вынесшей такое...
Утешь в иных мирах!
На крутизне откоса
Даруй Ей свежесть плёса
Там, на семи ветрах... 2011 г.
© Copyright: Светлана Груздева, 2019
Свидетельство о публикации №119083104563
Настал тот День... Памяти М. Ц.
«Настанет день печальный, говорят…
Отцарствуют, отплачут, отгорят, —
Остужены чужими пятаками —
Мои глаза, подвижные, как пламя…»
Марина Цветаева
Настал тот день печальный… Боже мой!
Марине с непокрытой головой
Самой – и в петлю?!..верится с трудом
Хоть невзлюбила сразу этот дом,
Елабужью убогость…по судьбе –
Вновь отторжение себя – в себе…
...Не принимала странная страна,
Что стала, словно мачеха, черна…
Что с детства ей, как колыбель, мала…
Поэтом оставаться не могла.
И вот – финалом – дроги-экипаж…
За ликом строгим не плетётся паж,
А лишь чужие люди из толпы
Украдкой перекрещивают лбы…
Их любопытством движет суета.
Им ни к чему Поэта маета…
...Навек сомкнула вещие уста
Та, чья неизмерима высота...
Лик отрешённый. Полуоборот.
Упрямо сжат непокорённый рот. 2015-2011 гг.
© Copyright: Светлана Груздева, 2019
Свидетельство о публикации №119083107859
Три четверти века тому... Памяти Марины Цветаевой
x x x
« Настанет день, печальный, говорят: отцарствуют, отплачут,
отгорят,
Остужены чужими пятаками, мои глаза, подвижные как пламя.
И двойника нащупавший двойник, сквозь тайное лицо
пропустит лик.
А издали -завижу ли я вас? Потянется растерянно крестясь,
Паломничество по дорожке черной к моей руке, которой не
отдерну,
К моей руке, с которой снят запрет, к моей руке, которой
больше нет.
На Ваши поцелуи, о, живые, я ничего не возражу впервые,
Меня окутал с головы до пят благообразия прекрасный плат,
Ничто меня уже не вгонит в краску, святая у меня сегодня
Пасха.
По улицам оставленной Москвы поеду я, и победите вы,
И не один дорогою отстанет, и первый ком о крышку гроба
грянет,
И наконец-то будет разрешен себялюбивый одинокий сон.»
М.Ц.. «Стихи о Москве»
***
Тот день печальный много лет тому...две трети века! – отгорел в зените…
И никогда я это не приму... не оправдаю, что ни говорите…
Марину я понять могу всегда… тех не могу простить, кто проглядели.
Печать печали, что несли уста, – алеет на рябиновой метели…
Твой проступивший лик теперь в веках: пробился, к счастью, к нам бессмертный Гений…
А перстни на измученных руках – что годовые кольца поколений…
Но главное, конечно же, стихи… сквозь муки, что немыслимыми были…
И в перекрестие её стихий – н а д – всеми вознесли!.. иных забыли,
Другие фолианты – по углам: заполнены томами нынче полки…
Нет, Боже упаси сказать, что – хлам… какие это вызвало бы толки!..
Но есть на небе ярче всех Звезда, и свет её в веках неугасимый.
Поют деревья, птицы, провода – самозабвенное Марины имя…
И с каждым годом новые Костры готовы вспыхнуть ярко в честь Поэта!..
И вслушиваются дальние миры, как чтим, читая, мы Наследье это…
И, кто бы что бы там ни говорил, – спасибо, кто благоговея чтил
И тем, кто боль её пленённых крыл всем сердцем ощутил..
31. 08. 2016
/даты жизни М.Ц.: 9.08.1892 - 31.08.1941/
© Copyright: Светлана Груздева, 2016
Свидетельство о публикации №116083100251
Стоит Марина над рекой... Памяти Марины Цветаевой
Стоит Марина над рекой,
И это утешает нервы...
А так как в памяти людской
Она жива, то минул первый,
Достойный Дара – первый год!
И наконец-то над разливом,
И над изгибом окским дивным,
Куда стремится теплоход –
Туда, в поленовские дали,
Какие все века видали, –
Марина может на века
Остаться здесь…издалека
Видны и плёсы-перекаты
У взбаламученной воды...
Какие дивные закаты
Хранят здесь земли от беды!..
Усыпан, в листьях, пьедестал,
Что веером-амфитеатром
У ног Поэта…час настал
Признания!.. и, словно Татры,
Возвысясь, за спиной леса,
Цветные дачи, к взглядам ластясь,
Перекликаясь, голоса:
В них вкраплены оттенки счастья.
Здесь всё Мариною звенит,
Её бессмертными строками…
С полкилометра и до Камня,
Откуда солнце бьёт в зенит… 2013 г.
Ровно 73 года назад ушла из жизни
Поэт Марина Цветаева, в 48 лет...
© Copyright: Светлана Груздева, 2014
Свидетельство о публикации №114083100671
Гумер Илина.
Марине Ивановне Цветаевой
Вчера был юбилей Марины Ивановны Цветаевой (26 сентября [8 октября] 1892, Москва — 31 августа 1941, Елабуга). С днём рождения, Поэт!
***
Ваше имя, Марина,
Мне и радость, и боль.
Вы ни в чём не повинны,
Королева-король.
Пусть не мажут словами.
Не вменяют грехи.
А за Вами и с Вами
Пусть читают стихи.
В них всё сказано. Спето
Всё до капли, до дна.
И по белому свету
Ваша плещет волна,
Вырастая в цунами
Высотою в миры...
Вы над нами. И с нами.
До скончанья поры.
Очи маленькой Али*
Мне уснуть не дают.
Итальянской эмали
Было холодно тут.
И на вашу Голгофу,
Словно снег на жнивьё,
Тихо падают строфы,
Устилая её...
--------------------------------
* У дочери М.И. Ариадны (Али)
были яркие голубые глаза.
© Copyright: Илина Гумер, 2018
Свидетельство о публикации №118102608340
Наталья Дроздова 2
В день памяти Марины Цветаевой
***
«Покуда день не встал
с его страстями стравленными,
Во всю горизонталь
Россию восстанавливаю.»
Марина Цветаева
Спи, Марина. Город страшен, город мрачен.
Звёзды в стёклах - словно пойманные рыбы.
И никто здесь не смеётся и не плачет.
Как гробы, стоят домов немые глыбы.
Лишь волчонок, убежавший от волчихи,
перепутавший следы в ночи кромешной,
под окном у нас сидит и воет тихо,
по-елабужьи - беззвучно, безутешно.
Мы ему октроем двери, мы покажем
ёлку в святочном наряде, в бусах звонких,
у огня его посадим и расскажем
сказку русскую о старом глупом волке.
Мы дадим ему конфет и лимонаду
и фонарик снимем с ветки самый лучший.
Спи, Марина, горевать о нём не надо.
Всё равно он убежит в свой лес дремучий.
Кем же будет утро завтрашнее спето?
Кто поднимет над твоей постелью солнце?
Спят министры, и лакеи, и поэты,
спят бандиты, и калеки, и торговцы.
А по улицам, мертвецким сном объятым,
льётся слёз твоих вода рекою длинной...
Крепко спят под обелисками солдаты.
Спи и ты, Маринушка, Марина.
© Copyright: Наталья Дроздова 2, 2009
Свидетельство о публикации №109022101075
Алевтина Евсюкова
Марине Цветаевой
Мне так близка душа Марины
Мне так близка душа Марины –
В ней та же горечь, та же суть,
Порою, сказочность Арины*, –
Её, читая, не уснуть.
Она, как вихрь в глухой пустыне,
Она, как солнца луч в окне,
Она, как вздох морской пучины,
То, словно лепет в чутком сне.
Люблю читать её стихи я,
Вернее петь, начав с азов.
В её строках звучит стихия, –
Такая мощная, как зов...
И слышу я в самозабвенье
Аккорды чудные до слёз.
В любом её стихотворенье
Живые души мира грёз
Рождают звуки леса, речек,
Лучей, звенящих серебром –
В них эльф поёт, иль человечек,
Или посмеивается гном.
Богатой роскошью палитры
Всех звуков слился камертон,
Как будто символ власти – скипетр
В её руках, как пантеон,
Где дышат звуки всех наречий
Стихий природы и ума,
Рождённые душой, извечной,
И слышна музыки волна:
То нежно-грустного пиано,
То скрипки пение и стон,
То мощный бас звучит органа,
То колокольный слышен звон.
Мне так близка душа Марины –
В ней та же горечь, та же суть,
Порою, сказочность Арины*, –
Её, читая, не уснуть. 27.01.2013 г.
Её мятежная душа
Её мятежная душа
Пылала, фосфором искрясь,
К познанью истины спеша,
Понять всю суть, её стремясь,
Желала мира и добра.
В друзьях искала отклик чувств,
Затем металась до утра
И говорила: «Что же, пусть
Меня настигнет ураган
Расстрелов, злобы и вранья –
Жизнь превратилась в балаган
И душегрейку для ворья…»
Скрипел дискантом граммофон
С надрывом томным, будто страсть
Испытывал не человек, а он,
И люд хрипел ему под стать
В клубах табачных и в чаду
От сытых глоток и вина –
Как будто звуки чехарду
Затеяли средь бела дня,
И не смолкали до утра…
……………………………….
А утром колокольный звон
Взывал к народу, мол, пора,
Взглянув стыдливо на амвон,
Молитву вознести, чтоб Бог
Услышав покаянье, смог
Простить грехи, душе помочь,
Чтоб пала мракобесья ночь. 16.11.2009г.
Седой рассвет и мрачны тучи
Седой рассвет и мрачны тучи…
Мир сокрушён раздором, злом…
В стране, огромной и могучей
Раскатом взъярившийся гром
Взорвал в сознании устои
Уклада Божеского быт.
Лишился милости Господней
Народ, в который, как аспид
Вползало Гришкино «ученье»
И разночтений всякий вздор,
И, он, ослепнув в наважденье,
Погряз в пучине злобных ссор.
И в ней – народ, хрипя от страсти,
Стреляя в братьев и в отцов,
Забыл торжественный акафист,
И таинств мудрости основ.
И в этом мире, где безумье
Косило, буйствуя, народ,
В душе Марины, словно зуммер,
Рождались строки грустных од.
В её стихах сама стихия
Нашла правления бразды,
Где вдруг мелодией стихи все
Вмиг превращались: в коляды,
Иль в сердца, пылкого, признанья,
И песен мира перепев,
Иль в страстный шёпот заклинанья,
Иль в ярость музыки и гнев;
То – в нежно-грустное пиано,
То – в скрипки пение и стон,
То – в бас, рокочущий, органа,
То – колокольный стона звон.
И в буйстве мироразорений
В метаньях, творческих, сама –
Марина, стоя на коленях, –
Всевышнего взглянуть звала
На муки адского горенья,
На мор и чада жуткий флер…
Увы! Кто слышал те моленья
Из высших над Землёю сфер?
И ныне хаос разоренья
Взимает яростно оброк, –
Под колокольный звон, молельный, –
Неумолим к моленьям рок.
© Copyright: Алевтина Евсюкова, 2018
Свидетельство о публикации №118100703446
Светлана Ефимова 2
Марине Цветаевой
« Идёшь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала - тоже!
Прохожий, остановись!»
Марина Цветаева
Так ли - нет ли -
узел... петли...
нет! не кружева...
Ей потом одна досталась -
приняла - не отказалась...
Сникла голова...
Балка, сени,
воскресенье -
мелют жернова...
Слепоты куриной - кустик...
Подойдёт... встряхнёт... отпустит -
будто бы жива.
Ты остановись, прохожий,
там, где август нехороший -
маками в траве, -
Здесь она ходила тоже
и хотела жить, как можно
дольше, на Земле...
© Copyright: Светлана Ефимова 2, 2012
Свидетельство о публикации №112083103463
Кабдрахман Калиев
Переписка с Мариной Цветаевой
«В этой жизни ничего нельзя…»
Марина Цветаева
В этой жизни ничего нельзя
Без потерь , без горя и страданий
Но пока еще жива душа
В шорохе шагов ночных скитаний
И еще горит в ней тот костер
Когда кровью , пальцы обжигая
Сев по азиатски на ковер
Ты грустишь , в чернильницу вздыхая
Твои губы речью холодит
Связывая чувства и преданья
Чтобы все забыть и всем простить
Затаив на миг в ночи рыданья
Ничего не зная о судьбе
Нас на муки , робко обрекая
Красными чернилами в листе
Книгу жизни , скорбью завершая 05 мая 2016 г.
31-го в Воскресенье
«Христос и бог! Я жажду чуда
Теперь, сейчас в начале дня!
О, дай мне умереть , покуда
Вся жизнь как книга для меня
«Люблю и крест, и шелк, и каски
Моя душа мгновений след
Ты дал мне детство - лучше сказки
И дай мне смерть - в семнадцать лет»
«Молитва». Марина Цветаева
Таруса ,26 сентября 1909 года
31-го , в Воскресенье
Чутким сном , ускоряя срок
Так спешила проснуться в смятенье
Торопясь , что услышит бог
Не святая, за всех решила
Среди ангелов не жила
От лукавого не грешила
За обиды судьбу не кляла
Ждала чуда от писем в Смольный
Оставляя в стихах свой след
Все просила под звон колокольный
Смерть за веру в семнадцать лет
В каждом дне обжигаясь до боли
От предательства и огня
Но любила всегда до крови
Очень строго спросить с себя
Если б знал кто , вздохнув от лени
Для кого , избавляя от мук
В неуютные , черные сени
Он завинчивал ржавый крюк
31-го в Воскресенье
Чутким сном , ускоряя срок
Так спешила проснуться в смятенье
Торопясь что услышит бог…
14 апреля 2016 г.
Говорила:
«В этой жизни ничего нельзя»
Марина Цветаева
Ночью , говорила без рыданий
Кружевами тайнопись плела
И уже , не прячась от страданий
Очень долго в сени молча шла
Все гадала у икон как в церкви
Можно ли босой туда входить
И в письме просила в своей смерти
Никого на свете не винить
Смело сняла медный мамин крестик
Загодя с цепочки на груди
Слушая , что молвил божий вестник
Стоя , у распахнутой двери
Выходила в полночь на дорогу
В это Воскресенье , без Христа
Прикоснувшись , краем юбки к богу
Зыбкой тенью слева от крюка
05 мая 2016 г.
Как порой безжалостно , бездушно
Путаясь в величии теней
Целая эпоха равнодушно
Спрашивала с жалостью о ней
Как- то сразу грузом навалилось
Вся беда на эту хрупкость плеч
От того , что в августе приснилось
Потерять свой проржавевший меч
Без пощады в полночь окликала
Стоном каторжанским от костра
Только потому , что признавала
Божий свет лампад у алтаря
Верила и в Бога , и в Ярило
Пальцами чернильными , спеша
То , что так Она в Тебе любила
Начертить на лист календаря
16 апреля 2016 г.
P. S. к стихотворению «О Марине Цветаевой»
Без особой жалости , Россия
Ты ее ласкала , не любя
Только все равно она спешила
В каждой строчке начинать с тебя
Каждый раз , солгав ей в оправданье
Ты не замечала тяжесть мук
Обманув , всю нежность ожиданья
Этих хрупких , тонких , женских рук
Потому , чтоб в сроки осознали
Ценность жизни вечных Божьих слуг
Их сначала молча убивали
Как бродячих , постаревших сук
Обрекая , заплетая петлю
Распилить оправу от кольца
Попросившись лечь , в родную землю
За оградой церкви без креста
17 апреля 2016 г
© Copyright: Кабдрахман Калиев, 2016
Свидетельство о публикации №116050507409
Ольга Киевская
Она ушла и не вернулась
Она ушла - и не вернулась
На утренней заре.
Призывно лампочка качнулась
На шёлковом шнуре…
На купол царственной эмали
Ещё молился мир,
А на часах две стрелки стали –
Подобием секир.
И обрастая слоем пыли,
Седые образа
То виновато отводили
Сердитые глаза,
То подходили близко-близко
И призывали в храм,
Добротной вязью византийской
Вязали по рукам.
Змеились тонко занавески…
А над букетом роз –
Изящно висли арабески
Танцующих стрекоз.
Они пронзали спозаранок
Несовершенство дня,
Очами инопланетянок
Преследуя меня.
И отгадать я всё пытался,
Что значит их привет?
В глазах фиалковых метался –
Потусторонний свет…
Увидеть плейкаст и послушать эту песню
в исполнении Алексея Глазырина
можно на ЮТУБЕ - https://youtu.be/-DCEEObuKz0
© Copyright: Ольга Киевская, 2012
Свидетельство о публикации №112082607086
Ольга Ковалёва 6
Марине Цветаевой
Вновь испытав и боль, и страх
Любви неистовой,
Она горела и цвела
Под взглядом пристальным.
(Душою искренней).
И утончённою строкой,
Как льдинка, таяла,
И по щеке текла слезой
Печаль от ангела.
По-бабьи голосила вслух
В строке измученной,
И ангелы спасли от мук
Удавкой скрученной.
* * *
Марине Цветаевой
«…Моим стихам,
как драгоценным винам,
когда-нибудь настанет
свой черёд.»
М. Цветаева.
Вошла в двадцать первый век,
Как солнечный свет
Входит в память
Планеты,
Оставляя рассвет
Вдоль кромки полей
И твоё
Уходящее
Лето.
Кому нужно:
Подумают,
Вспомнят,
Прочтут.
Кому важно:
Отметят,
Полюбят,
Поверят
И к тебе навсегда
С покаянием придут,
Свои лучшие чувства
Доверят.
И напишут
Стихи
О тебе
Для тебя,
Отодвинув,
Как занавес,
Смутное Время. http://www.stihi.ru/2013/10/01/1131 Игорь Кинг
© Copyright: Ольга Ковалёва 6, 2016
Свидетельство о публикации №116052307284
Алина Анатольевна Коптева
Марина. Венок сонетов
-1-
Мятежность и рябиновость в горсти.
Сокровище серебряного века,
Сквозь время обреченная нести
Душевный плач ветрам, судьбе и рекам.
О, музыка, за всё её прости!
Эвтерпой поцелованные веки.
Надрыва непонявшие имреки,
Союз её и слова кто постиг?
Из яркости садовой лебеды
Накликала созвездие беды.
Кивали огорченно лопухи:
- Не розов путь… кругом одни стихи…
Полыни горечь, сладость розмарина.
Ажурна рябь от звонкого: Ма-ри-на!
-2-
Ажурна рябь от звонкого: Ма-ри-на,
В тот миг, когда зелёно-серый взгляд
Будил молитвами цвета аквамарина.
Путь к небу был извилист и измят…
Париж встречал шуршаньем кринолина.
Простых фиалок слаще ей наряд,
В бокал тоски бросала все подряд,
Москва звала, а голос был рябинов…
Октябрь у ног. Желанный первый сборник.
Любовь и время в двух шагах от скорби.
Поэтов отклики, как теплая волна:
Эфрон, Волошин, Брюсов и она...
Стремясь безбрежность счастья обрести,
Рутиной время может зарасти …
-3-
Рутиной время может зарасти…
От чувств не ждут вопросов и ответов.
Марине и Сергею по пути?
Нить Ариадны - шаг во тьму иль к свету?
От войн, разлук сознание мутит.
Согрело Мандельштамовое лето.
Во всей красе Москва была воспета…
Был тих ещё душевный аутизм.
Вела колоколов шальная благость
В семнадцатый… в надрыв его и тягость…
Плюются кровью о свободе споры,
В них в стойла превращаются соборы.
Ещё вчера иллюзия: едины.
Игра монет, расколы, и судьбина…
-4-
Игра монет, расколы и судьбина:
Вагоны, крики, смертная тоска.
Не та свобода в стане лебедином.
России боль отчаянно близка.
Кровавых дней петля, еще незримо,
На шее белой
жилкою,
тонка…
Цветы в слезах от скорбности венка.
Дни бело - красным ранены-ранимы.
Кипенье дат, бурлящие стихи,
Земная вера, голода грехи.
Февраль двадцатый… маленькая дочка
Иринка превратилась в ангелочка…
Бегут слова-ручьи под бренность ив,
Надменность со смирением скрестив...
-5-
Надменность со смирением скрестив,
Весной опалены земные вёрсты…
Душевной бури радужный мотив
Из искренности чувств высоких свёрстан.
Любви преграды нет, и слог ретив,
Пока о ревность перья не истерты.
Внутри кольца не прячется напёрсток,
Поэт от основанья прозорлив…
Стремятся с ветром строки долететь
До тех, кого войны поймала сеть.
Ждут даже пригвождённые к беде,
Боясь глаза от боли проглядеть,
Вверяя песнь породе голубиных.
Астматик-боль исследует глубины…
-6-
Астматик-боль исследует глубины.
Рассудку не принять любовь и смерть.
Психее предназначена чужбина,
Ей ласточкой вспорхнуть и улететь,
Берлин и Прага, дня закат рубинов,
Под ливень световой попал - расти.
В стихах Бориса капельный настил,
С оттенком спелых ярких мандаринов.
Судьбу торопит времени бессилье
Раздать лохмотья, оголясь до крыльев
Терзаться и терзать без сожалений,
Дробиться о гранитные колени
Сергей и дети – счастлива Марина –
Цыганская душа внутри Ундины…
-7-
Цыганская душа внутри Ундины!
Огонь Кармен, безудержность страстей,
Всё сразу - отрицая середину,
Тем слаще, чем больнее и острей.
Не признавая сущности рутины,
Развесив быт полотнищами рей,
Высокому – распахнутость дверей,
Земному - участь жертвы паутиньей.
Заглушит Чехия немного боль тоски:
Тескова, Рыльке – ноты высоки.
Сергей – глаза и счастье «цвета моря»,
«Попытка ревности», «Поэма Горы».
На берег сонный айсбергом наплыв,
Вздымает в штиль волны морской надрыв.
-8-
Вздымает в штиль волны морской надрыв
Стихов её безудержная сила.
Строка - война, болезни рецидив,
Тире и точки крохотками ила.
Тире - молчанье? Крик души? Курсив?
Средь многоточий:
- Да, жила, любила!
Слова и смыслы вестниками Нила,
В событий многослойность обрядив.
Земное прочь! Психея ближе Евы…
Безоблачные дни в Париже, где вы?
Вползает в дом, разбуженный зарёй,
Политика холодною змеёй.
Зовет в дорогу, но не страсть –
Россия –
Едва ли близкая душе стихия…
-9-
Едва ли близкая душе стихия:
Сквозняк, террор и пытка немотой…
Вместить в любовь Советскую Россию,
Ломать стихи… калечить темнотой…
Европу будоражит аритмия,
Прогорклый непризнания настой,
На перепутье выбор непростой…
Нужны ль слова, о, мученица Ия!
Ненужность здесь и невозможность там,
Слеза глазам, кричать от боли ртам…
«Живое о живом», хоть гость не прошен…
Уходят Маяковский и Волошин.
«Тоска по Родине», издатели сухие.
Трибуны - дни, к стихам её глухие
-10-
Трибуны - дни, к стихам её глухие:
Есть голос, для поэзии размах…
Уходит время сладострастной мрии,
Туманом липким за любимых страх.
Нет Той страны, в иной ветра лихие,
Предчувствием беды рассвет пропах.
Эссе, стихи, поэмы на плечах
Нет ни колоколов, ни литургии…
Тридцатыми годами сердце смято…
Чужбина-родина, полынь да мята…
Террором болен тот СССР:
Репрессии, ночной арест, расстрел…
Для многих-многих доля в тюрьмах гнить…
Амбре и удушающая нить.
-11-
Амбре и удушающая нить…
Тревожности и горя в три обхвата.
Сергей и Аля Там… за ними плыть…
Столетье смотрит в спину виновато…
Женой врага народа время слыть,
Стирая дней подошвы мчать куда-то,
Лубянка и Бутырка - адресаты.
Попытка в переводы душу влить…
На ключ закрыт странноприимный дом,
Уюта нет и нет приюта в нём…
Низверженность, войны проклятой лик…
Голицино, Елабуга… тупик…
Незваным - ночь. Слезам и звёздам – сныть…
Есть невозможность жить... мечта - не быть...
-12-
Есть невозможность жить… мечта - не быть,
Зарёю утренней вечернюю в изгнанье.
Смахнуть затменье с вековых орбит,
Нет времени восстановить дыханье…
От этих лет, от этих бед знобит,
Темно и остро у черты у крайней
Осколок жизни: нет границ, нет граней…
Год сорок первый. Бытом август бит.
В своих щедротах лето слишком стойко:
В столовую, хотя бы судомойкой…
Здесь бесполезно скрещивать персты:
Ещё у моря оставалась ты…
Душевными колодками стуча,
В себе нашла судью и палача
-13-
В себе нашла судью и палача…
Погас фонарь. Морская буря стихла.
Мужчин любимых с жизнью разлучат:
Людей стирают в прах событий вихри…
Лишь строчки, оглушительно крича,
Искали смысл в действительности рыхлой…
Даря талант, за ним вдогонку лихо,
Поэтов новых солнца блик встречал….
Беспечностью и осенью маня
Ступало утро завтрашнего дня,
Прощальными стихами теребя,
Сентябрьский дождь не разбудил тебя
Рывок с Земли за дерзостью луча….
Абсурдность жизни недоволоча…
-14-
Абсурдность жизни недоволоча,
Стихам своим судьбу предначертала
Внушила им ненужность сгоряча,
За долгих двадцать лет стряслось немало….
Ни праздник рифм, ни смысл не одичал -
Насыщенный букет в хрусталь бокала:
Тоска и боль, которая ломала
Стихийность, не нашедшая причал
Прослыть иною просто не могла,
Стихами всё нутро себе сожгла…
На острие не год, не день, не миг –
Надрыв души, расколотый на крик…
Сквозь жизнь и смерть ей выпало нести
Мятежность и рябиновость в горсти…
Мадригал
Мятежность и рябиновость в горсти,
Ажурна рябь от звонкого: Марина!
Рутиной время может зарасти?
Игра монет, расколы и судьбина:
Надменность со смирением скрестив,
Астматик-боль исследует глубины.
Цыганская душа внутри Ундины
Вздымает в штиль волны морской надрыв.
Едва ли близкая душе стихия:
Трибуны - дни, к стихам её глухие:
Амбре и удушающая нить -
Есть невозможность жить… мечта - не быть
В себе нашла судью и палача,
Абсурдность жизни недоволоча...
© Copyright: Алина Анатольевна Коптева, 2018
Свидетельство о публикации №118050900041
Элла Крылова
Елабуга. Марина
Какой у жизни вкус?
Кислый.
Не вижу, Иисус,
смысла
в распятии Твоём,
право,
ни в бытии своём.
Справно
построена тюрьма
мира.
Необорима тьма.
Лира
бессильна, как и Бог:
Сыну
ничем Он не помог.
Сгину -
и не поможет мне,
дщери.
Все заперты во тьме
двери.
Ключ выброшен в окно -
в Коцит.
В бокале не вино -
оцет.
Дождя в тиши ночной
скерцо.
И в темноте свечой -
сердце.
© Copyright: Элла Крылова, 2020
Свидетельство о публикации №120011607814
Эля Лазовская
Здравствуй, Марина!
- Здравствуй, Марина! Зачем ты вернулась сюда?
Лучше б как прежде, на рынке в прозрачном Париже
Подбирать тебе луковки, мокрые после дождя
Отирая подолом от грязной рыночной жижи.
А ведь был почти дом, где устойчивы стол и каштан.
На окне, замерев в ожидании сумерек, лампы
Затевали игру полутенью и старый диван
Обнимал тебя ночью, приняв в свои мягкие лапы
- Ариадна, зачем ты уехала? Сон и покой
Ты с собой унесла, слышишь, в сердце свой смех позабыла!
И он звал меня, звал, отдаляясь,
манил за собой
Кто я, спорить с судьбой? Я всего лишь ему уступила..."
...В Гавре мокрая пристань. Вослед "ни цветов, ни венков"
Вам не дали проститься. И больше уже не вернуться...
Никому. Никогда.
Только, может, чрез сотню веков
Через тысячу жизней, свободной и яростной птицей.
В моем доме рябина. Люблю ее горечь и цвет.
(Ты сказала однажды, что нет тебе большего счастья
Чем рубиновый куст, полыхающий солнцу вослед)
...И браслетик из ягод себе повяжу на запястье.
© Copyright: Эля Лазовская, 2018
Свидетельство о публикации №118100300333
Любовь Лысенко
Марине Цветаевой
Память играет на струнах печали
Тихое имя твоё.
Ангелом белым с небесных причалов
Смотришь легко и светло.
Лёгкой походкой, словно по небу,
Топким болотом прошла.
Полный передник, судьбе на потребу,
С розами ты принесла.
В имени этом звучат крики чаек,
Вздохи прибрежной волны,
На горизонте маячит отчаянно
Парус желанной весны.
В терпкой полыни горечь познания
Лишь зачерпнула слегка.
И без печали, без слёз, без отчаянья
Мимо прошла, высока.
Перечеркнув все грехи и проклятия,
Я, перебрав все слова,
Именем светлым твоим, незапятнанным,
Музу свою назвала.
© Copyright: Любовь Лысенко, 2013
Свидетельство о публикации №113011203087
О, Марина! Надрывной струною
О, Марина! Надрывной струною
Ты на стыке звучала эпох,
Самой чистой и самой живою,
Знать, рукою водил твоей Бог.
Эмигрантских писак мелководье
Тебе было всего по ступню.
Ты писала легко и свободно,
Не сдаваясь их злу и нытью.
Над судьбою своей не рыдала,
Хоть бесправным изгоем была.
И, призванье своё понимая,
Утешалася им и жила.
Всей душой принимала Россию,
Ту, которою стала она.
В твоём сердце большом поместились
Революция, Муза, весна.
Но трагедией стала отчизна.
И замедлило время свой бег.
Горевала и плакала тризна
Неизбывной печалью навек.
© Copyright: Любовь Лысенко, 2013
Свидетельство о публикации №113032910267
Марина
Смотрю в глаза зелёные твои –
В них цвет травы и вздох дубравы шумной.
Ты лоб сжимаешь и виски свои
В тисках судьбы, почти как мир, безумной.
«Черты лица и контуры точны»,
Как будто скульптор создал вдохновенный.
Твой лоб высокий – кладезь и тайник
Стихов высоких, светлых и бесценных.
Твоих волос каштановая цветь
Лицо сияньем смуглым озаряла,
Чтоб золотом строфы твоей гореть
И уводить в небесные причалы.
Высокий голос звонкою струной
Пел о любви, о Родине, о Музе.
Он сердце рвал бушующей волной
И связывал слова в единый узел.
Походкой лёгкою прошла стройна,
Над розой жизни Ангелом склоняясь,
Своей душой и щедростью сильна.
Тебе и пелось, и легко мечталось.
Люблю твой образ – нежный и святой.
Пусть время удлиняет расстоянья,
Поэзии живительный настой
Душе подарит новое свиданье.
© Copyright: Любовь Лысенко, 2013
Свидетельство о публикации №113040107369
Оксана Маршал
Марина Цветаева. Последний день
Она постарела. Короткая челка
Теперь ей, как прежде, не шла.
В душе оставаясь спартанским ребенком,
Смириться она не могла,
Что время одержит победу над телом,
А горе - над пылкой душой,
Она же считала единственным делом -
Всегда оставаться собой...
И вдруг постарела, и вдруг потерялась,
Себя без остатка даря,
И в вечность - домой и к себе возвращалась
В трагичный канун сентября.
© Copyright: Оксана Маршал, 2014
Свидетельство о публикации №114121900295
Москаленко Сергей
Во мне разболелось имя... Марине Цветаевой
http://www.stihi.ru/rec.html?2012/07/17/9147
Во мне разболелось имя -
Осколком былой войны.
Ты ноешь во мне, Марина,
Из памятной глубины.
Изменчива, неуловима,
Рвануться и убежать
Любила. Ещё любила
Ознобом зари дышать.
Марина - крик чаек, море,
Где пеной шуршит прибой.
Забвение переспорив,
Дано мне болеть тобой... 25.03.9
http://www.stihi.ru/rec.html?2012/07/17/9147
© Copyright: Москаленко Сергей, 2001
Свидетельство о публикации №101022700320
Мунистов Виктор
Памяти М. И. Цветаевой
Господи! Страшно и весело,
Снег и ветер в лицо,
И суесловье месива
Страждущих и глупцов.
Как истекают похотью,
Жаждою перемен.
Господи! Только походя -
Поэзии хлебу взамен…
Власть - чугунные рожи,
Сгинули - дочь и отец.
Не покидай меня, Боже!
Близок и страшен конец.
Господи! Вопль истошный
Услышь, обрати лицо!
Тошно, до смерти тошно,
И до крови красно крыльцо… 1964-2009 гг.
© Copyright: Мунистов Виктор, 2015
Свидетельство о публикации №115070203301
Райнер Рильке
Элегия Марине Цветаевой-Эфрон (Перевод с немецкого С. Петрова)
О утраты вселенной, Марина, звездная россыпь!
Мы не умножим ее, куда мы не кинься, к любому
в руки созвездью. А в общем-то, все сочтено.
Падая, тоже святого числа не уменьшить.
И исцеление нам есть в безнадежном прыжке.
Так неужели же все только смена того же,
сдвиг, никого не позвать и лишь где-то прибыток родных?
Волны, Марина, мы море! Бездны, Марина, мы небо.
Если земля — мы земля. С весною стократно певучей,
с жавороночьей песней, в незримую вырвавшись высь,
мы затянули, ликуя, а нас она превосходит,
гири наши внезапно пенье потянут в плач.
А если и так: плач? Он ликует восторженно долу.
Славить нужно богов даже подземных, Марина.
Так уж невинны боги, что ждут похвалы как ребята.
Милая, будем же им расточать хвалу за хвалой.
Нашего нет ничего. Кладем ненадолго ладони
лотосам гибким на шеи. Я видел это на Ниле.
Так, Марина, самозабвенно цари расточают даянья.
Словно ангелы, двери спасаемых метя крестами,
мы прикасаемся к нежности тихо то к этой, то к той.
Ах, но как далеки, как рассеяны мы, Марина,
даже по наидушевному поводу, только сигнальщики мы.
Это тихое дело, когда этого кто-то из наших
больше не сносит и кинуться в битву решает,
мстя за себя, убивая. Есть в нем смертельная власть,
видели все мы ее по манерам его и осанке
и по силе нежной, которая нас из живущих
переживающими делает. Небытие.
знаешь, как часто слепое веленье несло нас?
Нас, через сени студеные пакирозденья.
Тело из глаз, що скрылось за сжатьями век. И несло
сердце целого рода, упавшее в нас. К цели птиц перелетных
тело несло изваяние нашей метаморфозы.
Те, кто любя, Марина, столько не смеют
ведать о гибели. Надо им заново быть.
Только их гроб постареет, опомнится, станет темнее
он под рыданьями дерева вспомнит о Давнем.
Только их гроб распадется, а сами гибки как лозы;
что их сгибает без меры, в полный венок их совьет.
но облетают от майского ветра. От вечной средины,
где ты дышишь и грезишь, их отлучает мгновенье.
(О как понятна ты мне, женский цветок на том же
непреходящем кусте! Как рассыпаюсь я ночью
в ветре, тебя задевающем.) Древле научены боги
Льстить половинам. А мы, круги совершая,
сделались целым и полным, как месяца диск.
В пору, когда убывает, а также в дни поворота,
нам никто никогда не помог к полноте возвратиться,
если б не шаг наш пустынный по долам бессонным.
Elegie an Marina Zwetajewa-Efron
O Die Verluste ins All, Marina, die st;rzenden Sterne!
Wir vermehren es nicht, wohin wir uns werfen, zu welchem
Sterne hinzu! Im Ganzen ist immer schon alles gez;hlt.
So auch, wer f;llt, vermindert die heilige Zahl nicht.
Jeder verzichtende Sturz st;rzt in den Ursprung und heilt.
W;re denn alles ein Spiel, Wechsel des Gleichen, Verschiebung,
nirgends ein Name und kaum irgendwo heimisch Gewinn?
Wellen, Marina, wir Meer! Tiefen, Marina, wir Himmel.
Erde, Marina, wir Erde, wir tausendmal Fr;hling, wie Lerchen,
die ein ausbrechendes Lied in die Unsichtbarkeit wirft.
Wir beginnens als Jubel, schon ;bertrifft es uns v;llig;
pl;tzlich, unser Gewicht dreht zur Klage abw;rts den Sang.
Aber auch so: Klage? W;re sie nicht: j;ngerer Jubel nach unten.
Auch die unteren G;tter wollen gelobt sein, Marina.
So unschuldig sind G;tter, sie warten auf Lob wie die Sch;ler.
Loben, du Liebe, la; uns verschwenden mit Lob.
Nichts geh;rt uns. Wir legen ein wenig die Hand um die H;lse
ungebrochener Blumen. Ich sah es am Nil in K;m-Ombo.
So, Marina, die Spende, selber verzichtend, opfern die K;nige.
Wie die Engel gehen und die T;ren bezeichnen jener zu Rettenden,
also r;hren wir dieses und dies, scheinbar Z;rtliche, an.
Ach wie weit schon Entr;ckte, ach, wie Zerstreute, Marina,
auch noch beim innigsten Vorwand. Zeichengeber, sonst nichts.
Dieses leise Gesch;ft, wo es der Unsrigen einer
nicht mehr ertr;gt und sich zum Zugriff entschlie;t,
r;cht sich und t;tet. Denn da; es t;dliche Macht hat,
merkten wir alle an seiner Verhaltung und Zartheit
und an der seltsamen Kraft, die uns aus Lebenden zu
;berlebenden macht. Nicht-Sein. Wei;t du’s, wie oft
trug uns ein blinder Befehl durch den eisigen Vorraum
neuer Geburt . . .Trug: uns? Einen K;rper aus Augen
unter zahllosen Lidern sich weigernd. Trug das in uns
niedergeworfene Herz eines ganzen Geschlechts. An ein Zugvogelziel
trug er die Gruppe, das Bild unserer schwebenden Wandlung.
Liebende d;rften, Marina, d;rften soviel nicht
von dem Untergang wissen. M;ssen wie neu sein.
Erst ihr Grab ist alt, erst ihr Grab besinnt sich, verdunkelt
unter dem schluchzenden Baum, besinnt sich auf Jeher.
Erst ihr Grab bricht ein; sie selber sind biegsam wie Ruten;
was ;berm;;ig sie biegt, r;ndet sie reichlich zum Kranz.
Wie sie verwehen im Maiwind! Von der Mitte des Immer,
drin du atmest und ahnst, schlie;t sie der Augenblick aus.
(O wie begreif ich dich, weibliche Bl;te am gleichen
unverg;nglichen Strauch. Wie streu ich mich stark in die Nachtluft,
die dich n;chstens bestreift.) Fr;he erlernten die G;tter
H;lften zu heucheln. Wir in das Kreisen bezogen
f;llten zum Ganzen uns an wie die Scheibe des Monds.
Auch in abnehmender Frist, auch in den Wochen der Wendung
niemand verh;lfe uns je wieder zum Vollsein, als der
einsame eigene Gang ;ber der schlaflosen Landschaft.
Aus: Die Gedichte 1922 bis 1926 (Muzot, 8. Juni 1926)
© Copyright: Райнер Рильке, 2012
Свидетельство о публикации №112051000913
Алексей Викторович Сабадаш
Памяти Цветаевой
«Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.»
М. И. Цветаева
Уже взглянувшей в эту бездну,
Как снег, растаявшей вдали.
И буквы, благостно сложившей,
Преодолевшей сень земли:
Ты думаешь, что все застыло,
Порвалось, стерлось и ушло,
А мы все так же слышим голос,
И видим бледное лицо…..
И в мире многое сменилось,
Исчезли люди, города.
И да, теперь под этим небом
Увы не будет никогда:
«Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.»
Сменяясь, день и ночь, подтверждено
И письменно и устно:
Как верно все. И сказано Тобою –
Слишком грустно…
И в вечность кануло -
Прощение обид,
Открыв порой на титуле страницу,
Мы улыбаемся увидев гордый вид.
А в быстроте стремительных событий,
Так и не поняв: правда иль игра
Мы все простить Тебе не можем фразу:
«Любите, потому что умерла»
© Copyright: Алексей Викторович Сабадаш, 2016
Свидетельство о публикации №116061304241
Людмила Селюкова
Марине Цветаевой
«Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья,
Я родилась.»
М. Цветаева
Горели рябины
Всё также, огнём.
Не стало Марины
В августе, днём.
И мир изменился:
Серее он стал.
А кто же явился?
Всё пуст пьедестал...
© Copyright: Людмила Селюкова, 2012
Свидетельство о публикации №112121904308
Алиса Соловьёва
Поговори со мною, друг, поговори...
(Разговор с Мариной Цветаевой.)
Поговори со мною, друг, поговори...
Тревожно так...Лист златый пал на Землю;
В краях родных - курлычут журавли,
Сквозь взмах крыла, я вижу берег бренный.
Неприбранных подъездов города,
Несобранных кварталов-междометья;
Застыли призраком - на целые столетья,
А, может, вовсе даже-навсегда.
Куранты бьют - из полночи - в полночь,
Уходят корабли в чужие земли;
А я - всё здесь...я - здесь...Ты, только внемли!
Слова мои-к тебе-уносит дождь.
Как жизнь прошла мгновеньем безутешным,
В немом кино - немеющий финал!
Кто вам сказал, что в этом мире-тесно?
Не тесно, нет... но, нет тут-сизых скал.
Я не грущу и не давлю на жалость,
Не помню слов, уже звучащих в лад;
Прошу, не нужно - мнимых пьедесталов,
Они ведь рухнут, как гнилой фасад.
© Copyright: Алиса Соловьёва, 2011
Свидетельство о публикации №111012210037
Виталий Сотник
Марина Цветаева
1.
На тем свету, а не на этом,
На тем, на тем живут поэты.
На этом свете - умирают.
На тем свету, а не на этом,
На тем, на тем живут поэты.
На тем - любовь.
Вся боль - на этом.
На этом - только умирают.
/тем свету, тем - через ять./
2.
Мертва Психея. Обугленный лик
Обдаст смятеньем /мертва - крик?!/
Только смятенных - иных
Не числя в живых.
Огнь синь в - огнь бел -
Презрев - ал - евин:
Последний - владыка амурных
Глубин - ужасом нем: демон!
Горяч, дочерна раскаленный, лист.
Кипит возмущенная Лета...
Несется всадник - пламенем чист -
Слово поэта.
3.
Разящи черные печали -
Молниеносным Духновеньем.
Чадят подложные скрижали
В жестоком пламени мгновений.
Корежат горькие слова,
Предвосхищающие гибель...
О дерзновенная душа! -
Тире в высокую обитель.
4.
/По фотографии.Франция. Нач. 30-х гг./
Марина на фоне моря
Ангел без крыльев
Сгусток горя и воли
Трагизм силы
Вся - непосильная ноша
Страшное бремя
Как давит как гложет...
Ещё не время
5.
/По фотографии.Франция. Нач. 30-х гг./
Вот-вот заплачет. Одесную - море.
За левым плечом - намек крыла.
Глаза - само горе,
Сдерживаемое едва.
Но нет, не обрушатся эти губы,
Скрепленные горькой улыбкой.
Крепость. Иерихонские трубы.
Уже звучат. Пыткой.
6.
Ангелом своевольным -
В сирую мощь воли.
Вольница - не свобода:
ВосхИщенность боли.
Крыльев - крыла! - взмахи -
Нет, не набрать высоты...
Песен дикие злаки.
Болью сведенные рты.
7.
Блудный ангел,
Вкусивший свободы
Сполна.
Не в падшего.
Скорбные годы.
Одна.
Чашу горчайшую
Самоотвода -
До дна.
8. Иерихон
В семь труб - обреченных. Семь дней.
На седьмой - семижды.
Божье заклятье. Нет крепостей,
Не павших тут же.
В семь юбилейных. Семижды семь -
Юбилей - грозный.
Еще вчера - душа: - Есмь!
Сегодня - всё - поздно. Август – сентябрь, 2001г.
© Copyright: Виталий Сотник, 2010
Свидетельство о публикации №110070505086
Стоянцева Галина
Марине Цветаевой
«Пляшущим шагом прошла по земле! – Неба дочь!
С полным передником роз! – Ни ростка не наруша!
Знаю, умру на заре! Ястребиную ночь
Бог не пошлёт по мою лебединую душу!»
Марина Цветаева
Где б ни была ты – чужбина и вновь чужбина…
Древней трагедией – да услышит, кто мудр! –
Неотвратимая поступь – поступь рока, Марина.
Но: письменный стол – вереница Поэтовых утр!
Но: письменный стол – твои слава, и гордость, и имя!
На троне, творцом – в синеве табачного дыма!
И нет ни стоптанных туфель, ни рваных чулок…
А страсти! Эрот – твой губительнейший любимец!
Все – в костер! Чтоб – дотла! И любой проходимец –
Тобой, королевой, отважно вводился в чертог,
Где гремели литавры, и рыцари упоенно
Розы бросали
к твоим обольстительно – стройным ногам,
И грозно горели расшитые шелком знамена –
Знамена Любви. Но – мгновением! – рушился храм!
И вновь среди нищей зимы – ты, опальная королева,
Презревшая главный завет Поэтов и королей:
БЫТЬ - ОДНОМУ В МИРЕ СЕМ! Розовоперстая дева,
Женщина, мать и Поэт! Что еще тяжелей,
Что ещё неизбывней – вериги иль гири,
Кандалы иль наручники, цепи или ярмо?
«Нет другого такого сиротства в мире!»
Мощный гений, как оболочку – зерно,
Все разрушил и смял –
до последней, до смертной икоты...
Как – сиреневым утром –
он жадно вгрызался в твой мозг.
Как неистово требовал чуда: «Работай! Работай!»,
Рассыпая сиянье летящих в безбрежности звёзд,
Зажимая стальными тисками и сердце, и душу…
Никотином ты молча глушила незрячую явь.
«С полным передником роз! – Ни ростка не наруша!» –
Как разрушала себя, выжигала себя!
Как изменился летящий победный твой стих,
Тяжко влача неизбывное бремя несчастий…
О, бесконечный великий духовный постриг!
Взгляд твой – всевидящ! И гений – всевластен!
Жаль, на планете, которую так ты любила,–
Не было места тебе... О, Земля!
Где же твоя животворная, мощная сила,
Если великой Марине досталась – петля?!
Перед тобой, как пред морем –
все гаснет, дробится, мельчает.
Полною мерой твоей – лишь морская безмерность была.
Где похоронен Поэт – никто не узнает.
Вечным прикрытием будут тебе два крыла! 1997 г.
***
«Шаг за шагом, мак за маком
Обезглавила весь сад…»
М. Цветаева
Отпела, исчезла, ушла, отцвела
Рябиной, осыпалась маком…
И только однажды ты солгала –
Радзевич НЕ плакал! 2003 г.
© Copyright: Стоянцева Галина, 2009
Свидетельство о публикации №109010202777
Рябина Марины
Чем холоднее, тем лучистей,
Тем ярче, яростней наряд.
Твои рубиновые кисти
Как будто пламенем, горят.
Сияй же, дерево Марины,
Свивай связующую нить,
Чтоб эмигрантская судьбина
Могла ее соединить
С далекой русскою землею –
И жаркой кистью и кустом,
Чтоб не приманивал петлею
В Елабуге убогий дом.
Душа, погибшая безвинно...
Исчезло б то, что суждено,
Когда бы русская рябина
К ней заглянуть смогла в окно ...
© Copyright: Стоянцева Галина, 2011
Свидетельство о публикации №111121402257
Светлана Тарусина
Марине Цветаевой
Я слышу низкий, страстный
Голос твой
И говорю с тобой,
Как будто бы с живой.
Я сетую на то, что
Звук твоих писаний
Походит больше
На вулкана клокотанье,
Что отстранясь
От Музы русской речи,
Ты увлеклась
Площадным просторечьем.
И разговор наш
Длится бесконечно,
Ты не ответишь мне
Написанною речью,
Но слышу между строк
Твоих картечных
Стон поколенья,
Вывих русской речи...
И над твоей судьбой
Многострадальной
Чернеет крест
Надломлено-печальный.
© Copyright: Светлана Тарусина, 2017
Свидетельство о публикации №117010504820
Надежда Урбанская
Марине Ивановне Цветаевой
Непохожие наши
судьбы,
Видно, в чём-то
совпали всё же;
Непреклонные
наши судьи,
Огласив приговор
похожий,
Мне – сегодня,
а Вам – когда-то,
Не заменят нам
суд господний;
Мы на рифмах своих
распяты,
Вы – когда-то,
а я – сегодня.
Ваше имя,
стихи и проза
Были в школе у нас
гонимы,
Я узнала
довольно поздно
Ваши строчки
и Ваше имя.
Ритм неровен,
отрывист, нервен –
Мой вердикт был тогда
суровым,
Был он – знаю теперь –
неверен :
Ритм дыханья порой
неровен.
Так случилось,
что Ваша лира
Мне поддержкой в беде
явилась,
Вы совсем
из другого мира –
Знаю, помню –
но так случилось.
Вы с годами
мне стали ближе,
В брызгах строк,
обронённых Вами,
Отражение бурь
я вижу,
Унесённых давно
годами:
Бурь эмоций,
родивших строчки,
Революций,
где щедро льётся
Кровь людская,
где рвутся в клочья
Судьбы, жизни
под вопль эмоций.
Вновь фатально
легли траншеи
На морщинки
земли печальной,
Болью, скорбью,
петлёй на шее
Затянулась беда
фатально.
Опровергнув
лихое время,
От разлук и обид
померкнув,
Вы простились в стихах
со всеми
И ушли, не простив –
отвергнув. 90-е годы ХХ века..
© Copyright: Надежда Урбанская, 2015
Свидетельство о публикации №115080207734
Любовь Усова Казахстан
Отпели поэта в немеркнущем храме
Отпели Поэта в немеркнущем храме.
Ах, сколько событий в прижизненной драме!
И муж… и сестра… ещё дочь Ариадна…
Всё в судьбах так шатко, до боли нескладно.
Приют и тюрьма, голод-холод, разруха,
До смертного часа с родными разлука.
А где же могила – никак не сыскали,
Её заслонили туманные дали.
А где поклониться заросшей могиле…
Быть может, не раз мимо там проходили.
Отпели Марину высокие травы,
Прощенье небес предпочтительней славы.
Она улыбнулась, как прежде, с портрета,
Любима до слёз, примиреньем согрета.
© Copyright: Любовь Усова Казахстан, 2022
Свидетельство о публикации №122102601515
Ирина Фетисова-Мюллерсон
Марине Цветаевой
Не прошу неземного таланта,
Если смерть не по сроку – итог.
Архисложна судьба эмигранта,
Архизвучен несчастий поток.
Не под силу любовные драмы,
Разнополый возвышенный бред,
И виденья удушливой кармы,
Как и страх возрождения впредь.
Смерть ребёнка, бескрайняя бедность,
Осужденье бездарной толпы…
Если это цена за известность,
То всех в мире известнее Ты.
Не сужу, не горжусь – понимаю
Силу страсти к проклятым стихам…
Ты по жизни шагала нагая –
Без одежды и кожи – во Храм.
Шаткий дух или бренное тело
Довели до могильной черты?
Схоронили без места, без стелы…
Но всех в мире безгрешнее Ты. 15 сентября 2014 г.
© Copyright: Ирина Фетисова-Мюллерсон, 2017
Свидетельство о публикации №117082600120
Виктор Харламов
Ты, России поэтом была!
Вечность - это уже не мало.
Ах, Марина! Как тяжела
Твоя участь, "не после бала",
Ты, России поэтом была.
Кто сказал, что поэты люди?
Это ангелы, слуги пера,
Времени. В нём читатели-судьи,
В судьбах строчек любовь нас свела
У Марины. Слово ли в Боге,
Над святыми не властны года.
Узнавали поэтов в итоге
По огромным сердцам всегда.
Знак вопроса или петля?
Эренбурга льстивое жало?
Ты, поэтом России была
И Всемирным поэтом стала.
* Сегодня 72 года, как судьба вырвала из наших рядов живую Марину Цветаеву...С читателями она вечна! (Удивительно, но именно 31 августа, но 1967 года ушёл из жизни человек заманивший Марину в страну Сталина - И. Эренбург...)
© Copyright: Виктор Харламов, 2013
Свидетельство о публикации №113083102602
Игорь Царёв
Пуговка души
Марине Цветаевой
Когда в елабужской глуши,
В её безмолвии обидном,
На тонком пульсе нитевидном
Повисла пуговка души,
Лишь сучий вой по пустырям
Перемежался плачем птичьим…
А мир кичился безразличьем
И был воинственно упрям…
Господь ладонью по ночам
Вслепую проводил по лицам,
И не спускал самоубийцам
То, что прощал их палачам…
Зачтёт ли он свечу в горсти,
Молитву с каплей стеарина?
Мой Бог, её зовут Марина,
Прости, бессмертную, прости.
- - - ! - - -
Виктор Шаррон
Памяти Марины Цветаевой
Ещё и сегодня, когда мне случается размышлять о гибких отношениях между искусством и политикой, между жаждой жизни и жаждой творчества, между ностальгией по родным просторам и охотой к перемене мест, между взаимодополняющими друг друга в очаровании русским и французским языками, я думаю о Марине Цветаевой. Как будто эта неординарная личность, вобравшая в себя столько безумия и столько горя, аккумулировала это все лишь для того, чтобы на своём примере научить – по принципу противоположности – других, как быть мудрыми (АНРИ ТРУАЙЯ).
«Положите меня меж трав и хвои, -
Голова устала от войн.»
Марина Цветаева. «Мореплаватель»
«За этот ад,
За этот бред,
Пошли мне сад
На старость лет.»
Марина Цветаева. «Сад»
Нашла свой сад на вечность лет
У камских тихих сосен,
Где яркий земляничный след
Под небо кем-то брошен.
Тебя, уставшую от войн –
От гимнов для героя, –
Отдали под граниты хвой,
Под стопы людостроя.
Сосной расколотая высь.
Разрубленное небо.
Та жизнь, тот миг – умчались вниз?
Тот сад, тот мир – всё небыль?
Предназначение себя –
Быть спутником вселенной;
Предназначение тебя –
Частицей стать нетленной.
Рождённый стих в печах судьбы –
Молитва богослова
За разрешение борьбы:
За мир души и крова.
И каждый взгляд роняет свой –
Как вишня плод роняет…
Я знаю: земляничный рой
С тобой объединяет…
Вселенских душ органный стон,
На ветра шум похожий…
И всякий атом и протон
После тебя – прохожий…
© Copyright: Виктор Шаррон, 2015
Свидетельство о публикации №115072609270
Одноклассникам
«Меж нами лежат годы,
разделяющие больше,
чем тысячи и тысячи вёрст.»
Сергей Эфрон. Из письма сестре
Между нами и годы и годы,
Что длиннее, сильнее пути
Через тусклые дни непогоды,
По которым идти – не пройти…
Между нами и горы и топи,
Бренность быта и жизни восторг,
Шум углов городских и тишь копи…
Что оставил, мой друг, что – расторг?
И не зеркалом сказано – вами,
Вся обыденность – мне, и вся – вам:
Нерасписанность жизни словами,
Сизость мысли седым головам.
Обходящие пни и доктрины,
Мы на сайтах друг другу верны.
Но чувствительней голос Марины*:
«… тишины» и «Четыре стены»…
* Марина Цветаева. Из цикла «Стол»
© Copyright: Виктор Шаррон, 2014
Свидетельство о публикации №114101910988
Цветаевой
К тебе, судьбой воспетой, – воспевавшей,
К твоим словам – бессонницам моим –
Я обращаюсь сутью, я – восставший
И пригвождённый голосом твоим…
И сколько б не звучало это скерцо,
И сколько б не горел огонь стихов –
Не перестанет биться моё сердце
В плену твоих рябиновых оков... 1997 г.
© Copyright: Виктор Шаррон, 2014
Свидетельство о публикации №114010500706
Вадим Шарыгин
Рука об руку с Цветаевой
1.
«Над синевою подмосковных рощ
Накрапывает колокольный дождь.
Бредут слепцы калужскою дорогой, —
Калужской — песенной — прекрасной, и она
Смывает и смывает имена
Смиренных странников, во тьме поющих Бога.
И думаю: когда-нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,
И от уступчивости речи русской, —
Одену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь, и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по калужской»
Марина Цветаева
Каплями рушась, вскипая, сползая с сентябрьских крыш,
Дождь по щекам, по дороге, полотнище сирое, серое
Свесилось висельно с выси...
Так волгло над Волгой молчишь,
Радость моя....
Вышних, вешних погубят
И я, в это веруя,
К струям ли, к струнам дождя прикасаясь, мурлычу мотив
Бледных романсов, акации белой, пусть белогвардеется
Путь растворённый во мгле, грусть в дорогу с собой прихватив...
Жизнь, как берёзка в ночи,
Словно насмерть уснувшая девица.
Дождь несмолкаемо капал о чём-то, о ком-то своём.
Мы разминулись в веках на Покровском бульваре и в Болшево,
Радость моя,
Опоздал я родиться! Вдали окоём —
Свет предвещал, чернь ночей приподняв,
Тонко требуя большего...
2.
«Не от запертых на семь замков пекарен
И не от заледенелых печек —
Барским шагом — распрямляя плечи —
Ты сошел в могилу, русский барин!
Старый мир пылал. Судьба свершалась.
- Дворянин, дорогу — дровосеку!
Чернь цвела... А вблизь тебя дышалось
Воздухом Осьмнадцатого Века.
И пока, с дворцов срывая крыши,
Чернь рвалась к добыче вожделенной —
Вы bon ton, maintien, tenue — мальчишек
Обучали — под разгром вселенной!
Вы не вышли к черни с хлебом-солью,
И скрестились — от дворянской скуки! —
В черном царстве трудовых мозолей —
Ваши восхитительные руки»
Марина Цветаева. «Памяти А.А.Стаховича»
Память Поэзии
Сытость. Строчек от пуза. И тощая толща икоты.
Тыщи средних и тысячи тысяч надёжно плохих,
Скучных столбиков слов...
Есть другой, по кинжальному взблеску его ты
Ночью лунной узнаешь.
Есть гулко гарцующий стих!
Тонкий взгляд, барский облик ресниц и в шагах поэтичен!
Шёлком звук, но смолкают
Чуть голос подаст соловей.
В тусклой прорве чириканий с гонором, в гомоне птичьем
Дальний голос стиха, ветер вольный, развей!
И пока под частушки, вприсядку, с лузгой под ногами,
Пляшет шибкая голь и лужёные глотки дерёт,
Стих поэзии стих
В обелисках...
Нет горше, поганей
Констатации факта:
Нас вечно увечит народ!
На поклон не ходя к образованной черни, любовно
Отстраняя высокое от высоты потолка,
Восхитительно тая лучами в созвездии Овна,
Вся поэзия так...
Вся, по-прежнему, ввысь далека.
3.
«Что же мне делать, слепцу и пасынку,
В мире, где каждый и отч и зряч,
Где по анафемам, как по насыпям —
Страсти! где насморком
Назван — плач!
Что же мне делать, ребром и промыслом
Певчей! — как провод! загар! Сибирь!
По наважденьям своим — как по мосту!
С их невесомостью
В мире гирь.
Что же мне делать, певцу и первенцу,
В мире, где наичернейший — сер!
Где вдохновенье хранят, как в термосе!
С этой безмерностью
В мире мер?!»
Марина Цветаева
Как на руках донести до сведенья
Всех, кому жизнь отдаю, строку —
Вскрики жар-птиц!? До чего же беден я
Стал на терпенье и грудь стрелку —
Сердце подставлю, почти намеренно,
Выстрел себя не заставит ждать!
Бездарям всем предложил «...у мерина...»
Жаркий Есенин! То вслед, то вспять
Льстят нам цветами — в гранит уложены...
Как достучаться мне до глухих?!
Ягод багровых бледнеют отжимы,
Трепетно в яблонях ветер стих.
Да, тишина не однажды сбудется
В жизни поэтов — пустынь силуэт...
В даль верблюжонка сведёт верблюдица,
В высь за поэтом падёт поэт...
© Copyright: Вадим Шарыгин, 2015
Свидетельство о публикации №115072106033
Последняя Марина. Этюды к гибели
«Никто не видит – не знает, что я год уже (приблизительно) ищу глазами – крюк». Марина Цветаева
Здравствуйте, современники, а скорее всего, потомки!
Эти поэтические этюды - эскизы к портрету гибели поэта – моё творческое, душевное, поэтическое со-присутствие с гибнущей, с последней Цветаевой, которая, волею судьбы и безволием людей оказалась на краю гибели, очутилась лицом к лицу с фактом беспросветной бесприютности поэта посреди современников.
Цветаева, сменив чужбину заграничную на чужбину родимую, близка и понятна в своём горе, в своей растерянности и покинутости каждому поэту, каждому ценителю поэзии.
Важно воспринимать эти этюды как литературное произведение – то есть, как художественное пространство, обладающее сугубо авторскими ощущениями и переживаниями, естественной долей вымысла, домысла, кои в сумме имеют цель не то чтобы рассказать событийную точность (как это могут делать историки или криминалисты ), но так, как произошедшее знают и чувствуют со-природные друг другу большие поэты - подстрочник жизни.
Эта поэма, всего-навсего, обособленные наброски, выраженная в слове потребность п р о д о л ж а т ь её! - продолжать так, как продолжает рука, подхватившая роняемое убитым знамя; продолжать так, как продолжают в русских храмах полыхание пламени свечи - загораясь одна от другой.
Повествование идёт от лица Цветаевой, посмертной Цветаевой, моей Цветаевой...
С любовью к Цветаевой, Вадим Шарыгин
"Там, на земле, мне подавали грош
И жерновов навешали на шею"
Марина Цветаева
1.
Глядя в глаза Сергею
Честь и Часть,
Так проливом Беринг
Разделил – континенты...
Беренс – Михаил – в зной Бизерты*,
Берег – вспоминал,
умирал,
Адмирал.
Понимаешь, Серёжа, белым,
До конца! – В нищете и смраде! –
У м и р а л и.
И, бога ради, ты* прости и пойми меня!
Я клялась быть всегда с тобою.
Я пошла на голгофу.
«К бою! По местам стоять! У орудий»
Понимаешь, Серёжа, будет
После доблести – той, полегшей
И страна, и кому полегши,
Будет многое – но России
Никогда уже. Как страна –
Не вернётся! Не быть ей боле...
Стонет сердце твоё от боли!
Знаю, милый, но эхо глуше,
Чем ты думал тогда, в те дни.
Вся трагедия : наши души
П е р е ж и л и друзей убитых!
Мы покинули поле битвы!
Показалось, что жизнь идёт
Вроде дальше и что-то надо
Ещё сделать,
Выл вой снаряда,
Разорвавшего тех мальчишек,
Добровольцев-то – Вопль-вой!
Навсегда! Не смолкаем! Воет!
После них я осталась – воин,
Погибала, но Перекопа не сдала,
Мой Турецкий вал:
Гордо гиб, не отдав ни пяди,
Ты – поддался, надежды ради,
Ты позволил себе
Сомненье,
Ты покинул атаку в лоб!
И друзья, кто в снегах ледовых
Без могил и крестов
Застыли –
Удивились: да он ли?
Ты ли?! – тот, кого прикрывала грудь.
Но смолчали. Давно убиты.
Всем народом убиты, милый,
Понимаешь ли ты
Что всех нас ты привёз
Вот сюда на смерть?!
Проиграли войну? Чёрт с нею!
Но себя проиграть страшнее!
Понимаешь,
Друзей (погибших) не меняют
На «счастье всех»!
Допускаю, беспечна Аля,
Оказалась мелка в финале,
Наизусть все стихи учила,
П р о з в у ч а т ь ими не смогла,
Но она, что с неё, девица,
Что ей строчки мои, ей мнится
Новый мир...
Что ей те в погонах,
Что ей плачи на всех иконах?!
Но...
Как ты, мой любимый, сокол,
Доброволец, кто так высоко –
Воспарил,
Смог забыть забытых –
В снег и в хляби прикладом вбитых?!
Я – с тобой. До конца. До краю.
Только жалко, что умираю
Посреди победивших хамов,
Посреди осквернённых храмов,
Последи, чтобы нам скорее
В свою жёсткую землю лечь.
Никогда не вернётся воля,
(Ты доверься поэту, знаю) –
Не вернуться ей никогда...
Здесь навечно – хамьё и падаль –
Будут править (и «левить») бал!
Здесь талантам не жить, но падать!
Здесь о честном: не "жил", а «пал».
Всех распнут! Ты поверь, пророчу –
Жизнь комфортную (без сердец).
Нас с тобою в святые прочу...
Сволокут. Подберёт Отец.
Ох, как яро стучат, колотят
В деревянные двери, в плоти!
Открывай, то «народ» – за нами,
С револьверами, с именами.
-Аля, слышишь? Иди, открой.
-Ты, родимый, готов встать в строй?
*Михаил Беренс – контр-адмирал, командующий русской военной эскадрой, прибывшей из Севастополя в марокканский порт Бизерта в 1920 году. Остался подданным Российской Империи, умирал в нищете и забвении.
*Ты – в этом стихотворении я сознательно (учитывая как бы «посмертную важность») монолога Марины, перехожу с традиционного в отношениях Марины и Сергея «вы» на отчаянное, посмертное «ты».
2.
Последнее молчание
(в квартире Тарасенкова)
Света в комнате нет. Освещаясь поленьями,
Догорает поэт,
Упираясь коленями
В подбородок миров – огневая, охвачена
Полыханием дров. Так стихает солдатчина
У походных костров, тихо вспомнив далёкое,
Лишь молчание слов, напевая и клёкая,
В самой гуще огня песню заворожённую,
Не тревожьте меня, до золы изожжённую.
Досожгла мгла дотла жизнь московскую, ялову!*
Я за стих отдала душу богу и дьяволу.
*Здесь в значении: пустая, не в деле, порожняя, бесплодная
3.
Последний Пастернак
Борис всю зиму провёл на даче.
Я представляла себе – Иначе!
Всю нашу встречу.
Все письма целы – к груди охапку.
Он выбрал «цели»,
Я – жизнь, он – шапку,
Подкинул каждый над головою.
Покинул дважды...
Ещё живою.
4.
Последний взгляд из окна
(на Покровском бульваре)
Мимо лба моего,
в небе долгом и хмуром,
Стая птиц – крыльев лёт,
Хорошо! Мне бы так...
Мни, мольба, ной его –
страх: а что будет с Муром?!
Стая птиц взмахом шлёт –
Мне привет.
Из атак.
Из «ура» захлебнувшихся юнкерских глоток
Мне себя не вернуть,
Не вернуться никак!
Вниз пора, заглядевшись на свой околоток* –
На разобранный путь,
На разорванный стяг.
Из окна на шестом – из проёма бойницы,
Из «одна» в днище дна!
В страшном сне, да и то.
Этот ужас! Страна, гнойный запах больницы
Лезет в петли пальто,
Из окна не видна:
Ни тюрьма, ни Москва, ни Россия! – пустые
Достоят век дома,
Чердаками вглотнув
В грудь изрубленный крик тополей!
И густые
Сдвинут тучи грома.
Гриф, разъяв хищный клюв,
Волочит по полям тень в разбег от границы.
С воплем ринется смерть
Из-под гула винтов!
Взрывы первых гранат искалечат зарницы,
Нарушая «Не сметь!»,
Примут бой дети вдов.
Вровень с реяньем зорь
В небе сонном родимом
Стая крыл – рёв крестов
Над рукой подле лба,
В сон, в дыханья, в лазорь ринув смерть,
Спутав дымом
Бронебойных листов –
Брань!
Разрывов гульба.
По проспектам траншей, вдоль по аэродромам
Грохот стен, в горлах ком,
Вместе с грохотом в дверь
Свет, припавши к обтянутым ситцем "хоромам",
Досверкает тайком
На лапатах, поверь.
Я вползаю в воскресное утро кровищей
Взгляда – спящий строй лип
Напугав...
Бинт бы мне...
К чёрным воронам встали мы,
стали мы пищей.
К голым стёклам прилип
Вестью свет о войне.
Мимо лба моего
В небе долгом и хмуром
Стая птиц – голубей,
Мельк стремительных крыл.
С ним мольба. На него
Взгляд прощальный,
А(Муром) –
Пронзено сердце... Бей,
Кто меня укорил –
Во всех смертных грехах! Но поэт – не чета вам,
Соглядатаям мук,
Палачам нищих дней!
Громыхнувшее небо в стихах
На черта вам –
Вихрь всплёснутых рук
Чудной жизни моей!
*Околоток – здесь, в значении жизнь, путь
5.
Последний трамвай
(в первые дни войны)
Неосвещённый трамвай:
Деньги на ощупь, по тёмным
Улицам.
Вбитие свай в сердце –
Воркующим, томным
Голосом, одна другой:
-Первой была у Сберкассы!
Взгляд упираю тугой
В неосвящённые массы.
Тьмы.
6.
Последняя Москва
(за день до отъезда в Елабугу)
С Маяковским бы мне поменяться местами,
Он бы по столу, хрясть! – так, чтоб ящики вон!
Шла бульваром. Из окон – «..война!» –
Синь с крестами.
Восходи (причитанье) в церквах на амвон!
Перекрещены окна белёсой бумагой,
А моё перекрещено взмахом руки.
В Восемнадцатом: дочери, голод, с отвагой!
В Сорок первом есть: сын, потолок, вгляд в крюки.
Я оставлена! Сплошь! –
Веком. Другом. Москвою.
Перевязана ниткой горсть писем. – К груди!
Слёзы блещут в глазах,
По ночам тихо вою.
Ты, который с Небес,, ты скорей приходи!
Подставляй мне плечо, обопрусь, еле-еле...
-Ехать!
-Надо!
-Скорей!
-Нет, остаться?
-Что?! Сдан?!
В чревах «чёрных тарелок» на каждой неделе
Города и деревни сдаёт Левитан!
Эшелоны багровых бинтов днём и ночью,
Толпы женщин, детей по шоссе, вдоль дорог.
Вой утробный сирен! Всё в сам деле! Воочью!
Каждый день уезжает Москва на восток.
Примыкаю, как тень к шагу, к сердцу дилеммой:
-Ехать или остаться?
Ответ мне найди,
Рильке, "скоро к тебе.. тчк..С новой темой!" –
Телеграмму – ударами сердца в груди.
Кто помог бы нести
крест мой тыщепудовый?
Кто помог бы – погиб. На часах. На посту.
Я – поэт! Лебединый мой взгляд, «лебедовый»
Камнем падает ввысь –
Довершить высоту.
7.
Последний портрет
Не писательские руки, не холёные.
Ратные, работные, рабочие.
Слёзы обмывали их солёные –
Мыльное моё посрединочие!
Камнелобными унизанные кольцами –
Пальцы, провонявшие махоркою!
Камнелобыми униженные Штольцами* –
Строки с окровавленною коркою!
*Штольц - персонаж романа И.А.Гончарова "Обломов",
***
Весь нецвет лица сравнялся с пеплами,
Ссыпанными в хлябь траншеи мартовской.
Весь нецвет лица сливался с песнями,
Петыми в строю, в колонне марковской!
Шаг – широкий, лёгкий, но с достоинством.
Если поторопится – так р и н е т с я!
Попрощайтесь с белым беглым воинством:
Гимнастёрка пятнами рябинется.
Весь нецвет лица – к лицу Цветаевой, –
Обложили меня криком брёхливым!
Серо-мглистый – в лай собачий стая вой
Свой – впоёт,
Знай наших, – «гордо-сдохливы»!
Эпилог
В зеркалах – отражаюсь плохо.
Седенеет копна волос.
Отслучилась м о я эпоха.
Леденеет окна укос!
Что останется вам, потомки, –
Холод, плачущий горячо?
Переброшу ремень с котомкой,
На ходу, через всё плечо!
Ожигая прохожих дерзким,
Стройным обликом. Взгляд: «На Дон!»
Подаянье? – по-офицерски –
Не протягивая ладонь!
--------------------------------
Отрывок из поэмы Последняя Марина (авторским голосом)
http://sharyginvadim.ru/avtorskim-golosom/
Объяснение любви
http://www.stihi.ru/2011/01/15/10347
Марина Цветаева — Письмо, которого не будет.
http://www.stihi.ru/2009/10/13/3066
© Copyright: Вадим Шарыгин, 2011
Свидетельство о публикации №111093007669
Роза Шорникова (Ред. жур-ла «Сад@садик»).
М. Цветаевой
Удивительная экспозиция
Фотографий и писем полосы,
Твоя жизненная позиция
В тихих строчках поющего голоса.
Люди бродят притихшими стайками,
Совершая свой экскурс в историю
Твоей жизни с твоими тайнами
И твоей судьбы траекторией.
Из начальной комнаты - в дальнюю,
От рождения - до…
не пишется…
Зная точку твою финальную,
Мне в начале уже не дышится…
Не хватает как будто воздуха,
Нет, кондиционер в исправности,
Ртом, как рыба, хватаю всполохи
Твоих мыслей из дальней давности.
Не хочу каждый стих исследовать,
Расшифровывать междустрочия,
Мне достаточно просто следовать
Филигранной его отточенности.
Я прошу разрешения зайти… с конца,
И проделать путь до рождения,
Чтоб увидеть цвет твоего лица,
Ещё жаждущего пробуждения.
( Музей М.Цветаевой, г. Елабуга. )
Юдифь69
М. И. Цветаевой. Было
В тихом, зелёном Сен-Жиль-Круа-Ви
было: мечтала про время путины.
Благом казалась гора чешуи -
хлеба давала для близких Марины.
Сами, без барской руки, без неё,
чистили рыбу в Советской России.
Классиков соцреализма гнильё
стряхивать с мисок в Литфонд - не впустили.
В стылой Елабуге были добрей,
богобоязненней, великодушней:
Дали объедки скрести, но елей
лили кипящим на руки и в уши.
Хором валькирий на все голоса:
"Барыня тоже желает покушать?" -
боль унижений длиной в полчаса.
С голоду сдохнуть легче, чем слушать.
© Copyright: Юдифь69, 2019
Свидетельство о публикации №119082901432
М. И. Цветаевой. До срока
Одним на рожденье достались удачи ключи,
Подали богатство - другим, а иным - жизнестойкость.
Ей - песню в силке из подвздошных костей и ключиц
Доверили прясть, отдавая серебряной строчкой.
Волшебное детство - прекрасный, волнующий сон,
где мама жива, и вокруг лишь любимые лица.
Пытаясь вдыхать порционно российский озон,
читала взахлёб, ненасытно глотая страницы.
Короткая юность натянута звонкой струной
на деке гитарной, изогнута боком рояльным.
Допеть не успела. Босой раздавили ногой
тетрадку для нот и секретную страсть к Модильяни.
Не верилось в то, что покинутый день не вернуть,
разбитого счастья собрать не удастся осколки.
Дворянская белая кость, ядовитая ртуть,
в тифозном бараке браталась со смертью на шконке.
На Рижском вокзале грузила себя по частям -
желала душа в Коктебель, и в Тарусу хотела.
По полке вагонной безвольно разлитым мощам,
покой не давал метроном, вшитый в бренное тело.
Стена, что выходит на запад - теплее других,
но солнце упрямо взбирается в небо с востока.
Столбы пограничные звали остаться в живых,
а шпалы стучали: "До срока! До срока! До срока!"
© Copyright: Юдифь69, 2019
Свидетельство о публикации №119090703152
М. Цветаевой Уставшей птицею душа сложила крылья
Уставшей птицею душа сложила крылья
иль билась в ребра, ошалев от жуткой боли,
когда работою натруженные руки
старательно готовили петлю?
И жаль, никто не закричал: "Молю!
Живи, пожалуйста! Останься!"
Не в силах больше расставаться
и ждать того, кто говорил "люблю!",
пока в агонии сводило пальцы,
враз приравняла одиночество к нулю.
© Copyright: Юдифь69, 2019
Свидетельство о публикации №119030209904
«Венок ПОЭТУ МИЦ» составил Борис Басманов. 04 января 2023 г.