Из цикла "Фёдор Басманов"
Я умер у подножия Свиточной*.
Тогда её, правда, не было.
Но было белым - бело
В монастырских пыточных
От снега, что больше не выпадет.
Признаться, я толком не помню,
Где я умер.
Пустой номер,
Всё, о чем бьёшься!
Вот такое безумие...
Водить рукой по холодном полу
В поисках детских головок
Иль рукояти кинжала
Чтобы себя добить.
Невыносимо жалок
Я знал только: хочется пить.
Или забыть
Как жаром
Разворотило грудь
Из которой в стихах летят птицы
И растут колоколенки…
А в жизни - сажа и угольки
А в жизни - запах паленой кожи.
Удар за ударом,
Чтоб точно не ожил.
Не выжил…
И невозможно
Долго твои раскольники
Которых никто в те времена не ведал,
Вытирали кровь
Защельную,
Половичную,...
Читали молитву
Над красным следом.
Ещё было озеро – не в Елизарово…
Лизало ржавчину
Ало-бурого цвета…
И на вопрос "где ты?"
Мне стоит ответить:
Я там,
где раньше не было Свиточной.
Где Овчина,
Где Афанасий,
Где Фуников…
Где Иван.
В абсолютном безмирье и безнадежье.
Был бы рядом – то был пьян!
Растрепал бы волосы,
Пах убийствами, сажей,
И рвал одежду -
Тебе бы понравился треск по шву.
Но я сегодня как будто "между".
Между «не умер» и «не живу».
PS:
Когда говоришь «вологодчина»
Сатанею!
Не помогают церквушки,
Воспоминания о пирушках.
Пустое...
Такое вот кружево,
Неподвижное как Минея.
И да... Передай подружке,
Что икону
сорвал не я.
20.02.21
Пономарёва Марина
Авторская группа: https://vk.com/club46425489
Фото автора (Кирилло-Белозёрский монастырь)
*Свиточная - башня. Одна из башен Кирилло-Белозёрского монастыря, выходящая на берег Сиверского озера