Дождь падает в осенние поля.
Все одиночество для древа без листвы.
Пустые хижины дозорный метит ветер.
Вот этот вечер –
это сама смерть.
Людей бежит и милосердье-сирота!
Она, -
всегда она!
- последние колосья в поле режет.
В осенних сумерках глаза блестят, как у зверья,
а лоно ждет благословения…
Невежда!
Пастух провел в овин свои стада,
и он ее нашел:
была мертва.
Убийца тело бросил грязной тряпкой
в терновник придорожного куста,
на поругание,
на пищу для скота.
Я только тень.
Я избегаю темных деревень.
Я пью молчание небес
из всех Его колодцев на пути из леса в лес.
Я жду чудес.
Мой лоб стал холоднее стали,
а руки холоднее льда.
Немые пауки все шьют и шьют мне сердце:
там есть тьма. Там много тьмы.
Глотая свет, я превращаю свет во тьму
уже во рту.
Сегодня ночью, наконец, усну;
проснусь на пустоши, на крае пустоты,
весь только грязь и пыль большой звезды.
Я человек.
С святых небес, недалеко от нас,
хор ангелов кристальных к нам воззвал;
прозрачным хором прозвенел иконостас.
О, этот глас!
О, разве в первый раз
нам собирать ковчег?