Сижу я в ночи,
между делом придумываю слова,
Но вдруг, голова заболела,
Зачем ты болишь,
Голова?
Зачем ты язвишь мою скуку,
Тяжёлой, щемящей иглой,
И поступью серого стука,
Седой замороченной мглой?
Тебя ведь стригу я и брею,
И в шапку вдеваю легко,
Тебя на подушке лелею,
И пить подаю молоко.
Любимую тоже прошу я, -
Меня обнимая в ночи,
Пусть в губы тебя поцелует,
А ты лишний раз помолчи.
Ты видишь, на разных картинах,
В безумье железных оков,
Плетут и плетут паутины,
Отрублено много голов.
Ты видишь пробитые пулей,
Измяты зигзагом судьбы,
Нелепые петли Бернулли,
Помятые, лучшие лбы.
Чего же тебе, дура, надо,
Каких тебе надо забот?
Сидела б на шее у гада,
Его бы пустили в расход.
А я ведь так мил и хорошлив,
Твой в зеркале чуден портрет,
И глаз сиротливые броши,
Кидают людищам привет.
Зачем ты болишь, беспокоя,
Всё мысли в клубок замотав,
Отнявши остатки покоя,
Не хуже ты главок и глав.
Я сяду, стакан полуполон,
А может быть он полупуст,
И ветра ночные приколы,
Пугают подмерзшую грусть.
Воздев подбородок повыше
Захлопнув губищ грустный спам,
Ты слышишь, как падает с крыши,
Сосулей большой килограмм?