Двадцатая осень застыла последней строкой.
Задумчивый город играется чётками дней.
А год позади - на дороге лежит скорлупой
И тот, кто в ней жил, не заботится больше о ней.
На юг улетают стада измочаленных слов,
И небо теряет бессмысленный чистенький вид.
А плакать не больно. От этого даже тепло.
Но трудно заплакать - в груди ничего не горит.
Куда подевалось? Оно там горело всегда.
Все те девятнадцать отброшенных мной сентябрей.
Теперь же глаза покрываются корочкой льда,
И тот, кто за ней, не пытается справиться с ней.
Привет, бездорожье! Я столько писала про Путь...
А сердце хотело лететь без пути, напролом.
Двадцатая осень, раскрывшая самую суть,
Рванём наугад? Ну пожалуйста, Осень! Рванём!