Я погребён в феврале
вечной, бездонной, зимы.
Той, где в кровавой золе
истина тлела. А мы,
глядя на пламя костров,
жадно глотали с горла
зелье обманчивых слов.
С истиной вместе – дотла -
совесть сжигая. И спать
шли, чтобы вновь просыпаться,
и перспективе – дышать,
предпочитать – задыхаться.