Поскольку, я послужил в Армии достаточно долго, мне нет-нет, да и вспоминаются армейские будни и праздники. Причём, тяготы и лишения как-то не засиживаются в воспоминаниях, как будто их вовсе не было, а вот необычные случаи, претендующие на экстравагантность, невероятность или анекдотичность – сколько угодно. Можно подумать, что моя служба только из них и складывалась. Отнюдь!
Помню, тогда я едва принял должность командира отдельной радиолокационной роты. Я долго сопротивлялся назначению на эту должность, так как в душе был инженером, то есть, в какой-то степени – романтиком. А командир – это кремень. А какая в кремне романтика?
Так вот. Принял я должность и начал разгребать Авгиевы конюшни, доставшиеся мне по наследству. Рота была самая удалённая, а значит, и контингент в ней был отборный, требующий постоянного контроля и начинающий шевелиться только после команды: «Делай, как я!» Так что, работы было невпроворот, а сутки коротки.
И вот, не прошло и двух недель моего командования, нагрянула ко мне проверочная комиссия аж из штаба округа. Пять старших офицеров, умудрённых колоссальным опытом разъяснения: «Кто ты – букашка есть на этом свете» принялись за дело с таким рвением, что часа через четыре их экзекуций я был готов сам себе зачитать смертный приговор. Благо, служивший под моим началом капитан предпенсионного возраста несколько отвлёк меня от грустных мыслей:
– Командир! Да свози ты их на рыбалку! Видишь, люди уже и не знают, чем им заняться.
– Павел Владимирович, ты что, не знаешь, что за две недели пребывания здесь я, не то, что на рыбалку, за территорию части не выходил! Вот ты – прослужил здесь двадцать лет, знаешь не только рыбные места, но и каждую рыбу в лицо. Свози их, будь добр. А то они уже закипают от служебного рвения.
– Можно и свозить, но с тебя транспорт и десять литров спирта.
– Вот и договорились!
И они уехали в предвкушении приятного отдыха среди вечерней прохлады, доброй, наваристой ухи и приятной беседы у костра. Каждому рыбаку есть что рассказать, сидя у костра, да под ушицу, да под рюмку-другую халявного спирта. А я остался устранять в авральном режиме отмеченные недостатки и корить себя за то, что не смог отвертеться от этой должности. Шансов у меня было ещё меньше, чем у Золушки, старавшейся попасть на бал. Но, как говорится, дорогу осилит идущий.
Если продолжать сравнивать себя с Золушкой, то у неё, хотя бы, была заступница – крёстная, а у мена – нет. Когда я доложил комбригу о проверке, он только крепко выругался и выразил надежду, что меня не снимут с должности ввиду незначительного времени исполнения обязанностей. Очевидно, для него эта проверка была тоже полной неожиданностью.
Утром, часов этак в девять, рыбаки вернулись. Но, что меня удивило, что, во-первых, никаких намёков на какой бы то ни было улов не было, а, во-вторых, рыбаки упорно старались не смотреть мне в глаза. Старший группы, уже без вчерашнего апломба, сообщил мне, что им необходимо срочно вылететь в Ташкент. Я, было подумал: «А как они узнали об этом изменении планов? Телефонами места рыбалки оборудованы не были». Но эта зловредная мысль быстро пропала. Я позвонил в аэропорт (благо, он находился под нашим диспетчерским контролем) и заказал пять билетов до Ташкента на ближайший рейс. Рейс этот должен был состояться через два часа, так что проверяющим хватало времени, только чтобы доехать до аэропорта. За это, как ни странно, они мне были только благодарны. У них даже не было времени, чтобы написать что-то в Журнале проверок. Старший группы только расписался в нём и попросил меня записать результаты проверки самому. В рамках приличия, естественно!
Когда они умчались в аэропорт, я подозвал к себе капитана, сопровождавшего их на рыбалку с вполне логичным желанием получить разъяснение такой неожиданности.
– Командир, я тут не виноват! Просто не повезло! Приехали мы на моё любимое место. Летом там хорошо, а сейчас, после дождя, берег стал топким. Ну, выпили мы по маленькой и поехали на другое место, где я когда-то хорошо ловил. А там опять засада: всё заросло камышом. Какая рыбалка? Опять выпили для успокоения нервов и двинули дальше. Сейчас уже не помню, почему, но третье место нам тоже не понравилось. Благо, спирта было достаточно. Так мы объехали мест семь или восемь, пока не нашли идеальное.
Представляешь, арык метров двадцать шириной, вода блестит, как зеркало, берег ровный, сухой, камыша и в помине нет. В общем, закинули мы закидушки и, так как время подходило к трём ночи, тяпнули на сон грядущий, завернулись в плащ-палатки и баиньки.
Утром я продрал глаза и вижу, что никакой это не арык, а рулёжка. Видимо, вечером на неё выпала роса и она блестела, как вода. Наши закидушки лежали на рулёжке, всем своим видом выражая нам глубокое презрение. Проверяющие, когда проснулись, тоже чувствовали себя не в своей тарелке и заспешили домой. Я пытался предложить им порыбачить ещё, но куда там! Домой и всё! Ну, а дальше – ты знаешь.
Комбригу о рыбалке я говорить не стал. Просто доложил, что комиссия улетела. По итогам проверки замечаний нет. Комбриг крякнул, но спрашивать подробности не стал.